Как ян кёртис от эпилепсии

0

Содержание

Как ян кёртис от эпилепсии

Йен Кёртис из Joy Division. Штрихи
к портрету эпилептика

Хочется уподобиться Льву Толстому и, как он во вступлении к «Хаджи Мурат», начать статью со сравнения своего героя с цветком. Этот цветок обещал быть необыкновенным, непохожим ни на какие другие цветы, но оказался настолько нежным, что погиб, не успев распуститься и не показав миру в полной мере своей красоты. Герой моей статьи – Йен Кёртис (Ian Kevin Curtis, 1956 — 1980), фронтмен группы Joy Division.

Появление Sex Pistols в 1977-м году очень круто поменяло музыкальный мейнстрим в Великобритании. Кто-то разбил камнем окно в помещении, и в затхлую консервативную атмосферу «старой-доброй» Англии ворвался воздух с улицы. Это началась панк-революция.

В ход шло всё, что могло эпатировать публику: рваная одежда, дикие причёски, издевательские тексты, свастика и цепи, хулиганское поведение и отборный мат (fuck this and fuck that / fuck it all and fuck a fucking brat – эти строчки Sex Pistols до сих пор вызывают у меня восторг). Умение играть хорошо на музыкальных инструментах было скорее недостатком. Чем неадекватнее ты выглядел, тем лучше тебя воспринимали. Танцевать перед сценой нужно было так: прыгать вверх-вниз, стараясь толкнуть как можно больше народу. Любой концерт должен был заканчиваться дракой.

Из групп, которая вынесла эта панк-волна, сложно кого-то выделить, все «новички» в основном подражали Sex Pistols. Только потом некоторые из них, уже отойдя от панка, нашли что-то своё. Не вторичными, пожалуй, можно назвать только Strangles и Joy Division. Strangler успешно существовали и раньше, по панк-року они прошли по касательной. Joy Division вошли в историю благодаря мрачной эстетике и завораживающей харизме вокалиста Йена Кёртиса, которому была уготовлена трагическая судьба.

Кёртис пришёл в Joy Division по объявлению, которое дали в 1976-м году два других участника группы, Бернард Самнер (ритм-гитара) и Питер Хук (бас-гитара). Воодушевлённые выступлением Seх Pistols в Манчестере, они искали барабанщика и вокалиста, чтобы создать группу. Кёртис с ними быстро сдружился, так как раньше все видели друг друга в клубах на концертах. Потом к ним присоединился барабанщик Стивен Моррис.

Именно появление Кёртиса задало вектор развития будущей группы. На всех фотографиях Кёртис запечатлён худым юношей с тревожным взглядом. Чёлка срублена на средневековый манер. Мрачная сосредоточенность. Мне ни разу не попалось фото или видео, где бы он улыбался. По-видимому, это свойство его натуры, которое передалось образу всей группы.

Как пишут биографы, Кёртис был замкнутым подростком. В детстве хорошо учился, увлекался литературой, что заметно по текстам его песен. Они лиричны, полны романтичных образов, в них присутствует определённый пафос, который несвойственен озорному панку.

В своих музыкальных предпочтениях Кёртис скорее ориентировался на Джима Моррисона (Doors) и на Дэвида Боуи, чем на модный тогда панк-рок. Ассоциации с Джимом Моррисоном видны и в тех странных танцах, которые Кёртис устраивал на сцене. В них, как и у Моррисона, присутствует элемент шаманства. Резкие, дерганые, «ломаные» движения, похожие на конвульсии марионетки на ниточках. Глаза закатываются, тело судорожно реагирует на ритм и на музыкальное усиление. Возможно, Кёртис и представлял собой некую реинкарнацию Джима Моррисона. Утверждать это нельзя, но почему бы не пофантазировать. Сам Моррисон, например, считал, что в него в детстве вселился дух индейца.

Joy Division стали известными благодаря сотрудничеству с журналистом Тони Уилсоном. Энтузиаст, альтруист и просто умница, Уилсон был тоже так вдохновлён первым концертом Sex Pistols в Манчестере, что организовал лейбл Factory Records, который занимался продвижением манчестерских рок-групп. Из самых знаменитых команд этой манчестерской волны первыми были Joy Division, а последними стали Happy Mondays.

Первая команда – самая мрачная, последняя – самая весёлая. Она и разорила компанию своими проблемами, связанными с наркотиками, которые употреблялись молодыми людьми в промышленных количествах. Happy Mondays («Счастливые Понедельники») соответствовали своему названию, и были ребятами отвязными. Перед концертом они «заряжали» кокаином своего участника группы, свободного от вокала и инструментов, и тот танцевал на сцене всё выступление, заводя публику. Но я отвлёкся, речь здесь не о них.

Joy Division можно перевести как «Радостная Дивизия», что, на первый взгляд, в отличие от тех же Happy Mondays, совершенно не соответствовало мрачному саунду группы. Однако это название не такое уж весёлое, если учесть, что так назывались бордели в нацистских лагерях. Двойной смысл нёс в себе долю того самого панковского эпатажа, который был популярен в те годы.

Для хорошей рок-группы всегда сложно определить жанр, в котором она играет, хорошая группа всегда выходит за рамки уготованного критиками стиля. «Панк-рок», «пост-панк», «новая волна» – это достаточно условные приближения для Joy Division, которыми их награждают. В их музыке много чего можно найти, например, элементы «индастриал» – нового в то время, только зарождающегося направления.

Первый официальный альбом Unknown Pleasures («Неизведанные удовольствия»), вышедший на студии Factory Records в 1979-м году, был слишком экспериментален для панк-рока. В альбоме использовались клавишные, были добавлены сторонние звуки, от различных скрежетов до дребезга разбитой бутылки. Каждый инструмент, вплоть до отдельного барабана и тарелок, записывался отдельно. Для ведущей гитары активно использовался эффект эха. Всё это при микшировании придало звучанию механический и меланхолический оттенок.

Нужно отметить отсутствие у музыкантов группы в то время профессиональной игры. Играли они «грязно», как какой-нибудь скаутский ансамбль. Судя по хронике синглов и концертных записей, действительно хорошо владеть своими инструментами музыканты научились только к 1980-му году, когда группа стала активно гастролировать. Но талант может проявляться как у любителей, так и у профессионалов. А у любительства есть не только свои минусы, но и свои плюсы. Непрофессионализм придаёт определённую искренность творчеству и позволяет создать нечто новое, без оглядки на прошлый опыт.

Первый альбом продавался плохо, и едва окупился только после смерти Кёртиса, которая и привлекла к Joy Division внимание. Сейчас же Unknown Pleasures входит во множество топов лучших альбомов в истории рок-музыки.

Простому современному слушателю, искушенному новыми звуками и компьютерными семплами, наверное, сложно будет объяснить ценность этого альбома. Это так же сложно, как объяснить красоту наскальных рисунков эпохи палеолита или понять гениальность «любительского» рисунка древнерусской иконы. Но вот, например, послушайте песню Day of The Lords. Это не самая известная песня Joy Division, чаще всего упоминаются She’s Lost Control или Disorder. Мне она ни разу не попадалась на сборниках the best of, но, слушая её, я всегда наслаждаюсь её музыкальным замыслом.

Песня начинается с нагнетающего «качающего» вступления, которое действительно бы «качало», если изменить партию барабанов и «вынуть» гитару из «пещеры», придать ей агрессивное звучание («тыж-тыж») и выставить на первый план. Далее следует куплет, где вокал «утоплен» и прописан без нужной экспрессии. Затем «врывается» шикарный «застольный» припев! А в конце – попытка гитарного проигрыша, пионерское «пиликанье» и невнятность которого следовало бы заменить полноценной гитарной партией, что, наверное, мог бы сделать 22-летний гитарист Бернард Самнер, если бы у него было тогда достаточно опыта.

Но это всё недостатки записи и исполнения, которые проходят со временем. Оцените сам «скелет» композиции и вообразите сколько «мяса» можно на нём «нарастить». Попробуйте представить песню в современном звучании, в той аранжировке, которую я попытался выше набросать, и вы поймёте, что она могла бы стать и сегодня сочным хитом.

Многим исполнителям и группам, играющим «хорошо» и даже «профессионально», недостаёт того невидимого базона рок-звёздности, которым обладал Йен Кёртис (и который выдумал автор этой статьи). Иначе ведь ничем не объяснить, как песни существующей от силы три года группы, где музыканты толком и играть-то не умели, до сих пор перепеваются и входят в рейтинги лучших песен в истории рок-музыки, а сама группа считается родоначальником нескольких направлений. Это – парадокс, необъяснимый, удивительный и прекрасный.

Йен Кёртис никогда не «халтурил» на концертах, музыке он отдавал себя полностью. Отдавал себя так, что, можно сказать, и умер на сцене. Его странные эпилептические танцы, в конце концов, перешли в реальную эпилепсию. Несколько раз приступ начинался прямо на сцене. Концертная деятельность наносила всё больший вред его здоровью, ведь светомузыка и эпилептик – вещи несовместимые. Но он всё равно продолжал выступать. Приступы следовали один за другим, чаще и чаще. У Кёртиса добавились проблемы в личной жизни – из-за измены с ним развелась жена, он постоянно находился в депрессии.

После выпуска первого альбома Joy Division стали успешно гастролировать. Их песни занимали верхние строчки в хит-парадах. Их показывали по телевидению, на радио крутились She`s lost Control и Transmission. Вышел новый поп-хит Love Will Tear Us Apart Again. Группа записала второй альбом Closer. 19 мая 1980-го года Joy Division должны были отправиться на гастроли по Америке, но в день вылета Кёртис был найден повешенным у себя дома.

«Сейчас я хочу умереть. Я не в силах больше мучиться», – гласила оставленная предсмертная записка.

Нам, «нормальным» людям, сложно понять, что случилась с Кёртисом. Творческие личности, тем более эпилептики, обладают неким смещением восприятия окружающей действительности. Они могут увидеть трагичность там, где обычный человек её не почувствует. Такое «смещение» позволяет воспринимать мир несколько отчужденно, и он может показаться враждебным. Из этого состояния Кёртис и черпал все образы, которые вкладывал в свои тексты.

Но у него была слишком тонкая душевная конституция для того, чтобы все свои личные проблемы и все эти образы пережить. По последним песням видно, что он нырял на такие глубины, из которых вынырнуть было уже трудно. На момент смерти Кёртису было всего 23 года.

«посмертный» клип Joy Division – «Atmosphere»

Постскриптум: После смерти Кёртиса остальные трое участников Joy Division создали New Order, весьма успешную и известную рок-группу.

Потерявший контроль: Иэн Кертис – биография и причины самоубийства

Иэн Кертис – солист известной пост-панк-группы Joy Division, поэт и культовая фигура в истории рок-музыки. Всю свою недолгую жизнь музыкант страдал от депрессии и эпилептических припадков, что, в конце концов, привело к самоубийству. Какой же была жизнь этого несчастного, но талантливого человека, ставшего символом целого десятилетия?

Биография

Йен Кертис родился 15 июля 1956 года в Манчестере (Великобритания). С самого раннего детства он увлекался поэзией и литературой, сам пробовал писать стихи и уже в 11 лет получил стипендию на поступление в Королевскую Школу в Максфилде. Однако Иэн не воспользовался этой возможностью и предпочел продолжить самостоятельное изучение литературы, искусства и музыки. Маленький Иэн на фото в статье выглядит пока безмятежным, не подозревая, что уготовила ему жизнь.

С 12 лет юноша серьезно увлекся музыкой, в особенности творчеством Джима Моррисона и Дэвида Боуи, которые очень сильно повлияли на его дальнейшую судьбу. Будучи выходцем из небогатой семьи рабочих, Кертис не мог позволить себе покупку пластинок, поэтому он нередко воровал их из магазинов. Из писателей его больше всего интересовал Уильям Берроуз, которого в дальнейшем парень нередко будет цитировать в своих песнях.

Joy Division

В 1976 году Иэн Кертис со школьными друзьями – Бернардом Самнером, Питером Хуком и Тэрри Мэйсоном создают группу Joy Division – так в романе “Дом кукол” К. Цетника назывался публичный дом для нацистов, что в переводе означает “Дивизия Радости”. Название ироничное – радости в текстах Joy Division было гораздо меньше, чем у какой-либо другой, даже самой безрадостной рок-группы. А в сочетании с низким, безэмоциональным голосом Кертиса, песни вгоняли слушателей в некий депрессивный транс, что было очень актуально для своего времени. Потому группа быстро становилась популярной.

Эпилепсия

Визитной карточкой всех выступлений Joy Division стали необычные танцы солиста – Иэн Кертис дергался и извивался, словно в эпилептическом припадке и это особенно нравилось зрителям.

Юноша действительно страдал припадками эпилепсии с самого раннего детства, однако, очень стеснялся этого, не понимая, что с ним происходит. Стоит отметить, что ни коллеги по группе, ни близкие друзья не знали об этом недуге. То, что принималось за танцы, было зачатками приступов, которые Иэн старательно подавлял во время концерта.

Однако вечно скрывать недуг не получилось – во время первого английского турне в 1978 году, припадок случился после одного из концертов. Врачи, обследовавшие Иэна, установили эпилепсию. Разумеется, выступать ему было запрещено, но Кертис не собирался прекращать концерты.

“Иэн отчаянно хотел делать то, что ему нельзя. Он хотел выступать, доводил себя до предела, а это провоцировало болезнь. Прожекторы вызывали приступы. Он хотел ездить на гастроли, но уставал. Нельзя было пить и засиживаться допоздна, но ведь он был молод и хотел именно такой жизни” – вспоминал Питер Хук.

Вскоре началось то, чего все так боялись – припадки стали случаться прямо на сцене. Иэн внезапно падал без чувств, страшно дергаясь, с пеной у рта, а остальные участники группы бросали инструменты и срочно утаскивали его за кулисы.

Депрессия и смерть

Последние месяцы жизни Иэн Кертис пребывал в ужасной депрессии. Он переживал из-за припадков, не хотел подводить группу, но и бросить творчество было выше его сил. Ситуацию усугубляли семейные отношения – с 19 лет юноша состоял в браке со школьной подругой Деборой. Брак был несчастливым.

Во время европейского тура Иэн познакомился с бельгийской журналисткой Аник Оноре и влюбился в нее. Их отношения так и остались платоническими, однако, даже это казалось Иэну изменой – он страшно мучился угрызениями совести. В этот же год у них с Деборой родилась дочь Натали, и музыкант не смел думать о том, чтобы бросить жену с новорожденным ребенком.

18 мая 1980 года, в возрасте 23 лет, Иэн Кертис, лидер группы Joy Division, повесился на бельевой веревке на кухне своего дома. Во время самоубийства он слушал альбом The Idiot Игги Попа – пластинка так и крутилась на проигрывателе, когда Дебора Кертис обнаружила тело своего мужа.

Английская музыкальная пресса отреагировала на смерть музыканта большим сочувствием и множеством трогательных мнений о музыканте. Кертис, как человек книжной культуры, был им понятен и близок, его тексты и построение слов были настоящей поэзией. Журнал Sounds:

Непреложной зачарованной тайной обладал Кертис. Иэн волшебно сплетал слова, оправлял в чистейшее серебро фразы и целые сценарии, которые запоминались и имели смысл. Его смерть была поэтически красивой.

Контроль

В 2007 году на экраны вышел биографический фильм Антона Корбейна “Контроль”, рассказывающий о последних годах жизни Иэна Кертиса. Роль музыканта исполнил британский актер Сэм Райли.

Фильм снят в черно-белом цвете, что усиливает депрессивный эффект повествования и лучше передает дух времени, в котором разворачивается действие. Фильм снят по мемуарам вдовы, поэтому в нем очевидно смещение сюжета от творчества к личной жизни. Несостоявшаяся измена Иэна с Аник Оноре также показана с точки зрения Деборы Кертис. Иэн демонстрируется очень тонкой, ранимой и интеллектуальной личностью – каким он и был по воспоминаниям близких.

В целом фильм снят с большим уважением к музыканту, а после его выхода вновь вырос интерес к творчеству Joy Division и личности Кертиса.

Мифы и правда об эпилепсии

11 вопросов об этой болезни и 11 исчерпывающих ответов

Каких-то 30 лет назад пациентов с эпилепсией лечили психиатры. Болезнь стигматизирована до сих пор, вокруг нее сложилась масса мифов. 25 марта в мире отмечался день борьбы с эпилепсией. Доктор медицинских наук, главный внештатный специалист — детский невролог ПФО Елена Морозова и кандидат медицинских наук Дмитрий Морозов — врачи-эпилептологи. Накануне они провели пресс-конференцию об этой болезни. Символично, что на Елене был сиреневый шарфик, а в кармане пиджака Дмитрия — сиреневый платок. И это не случайно: сиреневый, лавандовый цвет считается терапевтическим, успокаивающим, и именно он стал символом Дня борьбы с эпилепсией. В «Реальном времени» — выжимка из их рассказа. Отвечаем на самые популярные вопросы о болезни: как действовать, если у человека приступ, по каким признакам диагностируют эпилепсию, что делать, если диагноз уже поставлен, а главное — почему эпилепсия не приговор.

Что такое эпилепсия и сколько людей ею больны?

Дмитрий Морозов: Эпилепсия — хроническое заболевание головного мозга, которое характеризуется повторяющимися, преимущественно непровоцируемыми приступами. Как правило, болезнь дебютирует либо в раннем детском возрасте, либо возникает в пожилом возрасте. Есть два статистических пика заболеваемости — до года и после 65 лет . До 75% случаев эпилепсии диагностируются в возрасте до 20 лет. У 1 из 100 детей диагностируется эпилепсия, а приступы (хотя бы один в жизни) были у 5% людей. В мире больны эпилепсией около 60 млн человек.

Елена Морозова: И это без учета Индии и Китая, где нет учета заболеваемости. Ученые считают, что вместе с ними эта цифра вырастает до 100 млн. В Казани диагноз «эпилепсия» сегодня поставлен 925 детям, в Татарстане около 2000 детей живут с таким диагнозом . Добавлю еще, что приступы должны возникнуть минимум дважды: однократный приступ еще не повод ставить диагноз.

Зачем мне вообще знать об этой болезни?

Елена Морозова: Заболевание это имеет высокую социальную значимость.

Во-первых , оно достаточно драматичное (недаром у большинства пациентов к нему добавляется синдром тревожности и даже клиническая депрессия)

Во-вторых , даже врачи-неврологи порой демонстрируют недостаточные знания о нем — а это значит, что знания надо распространять.

«Протокольная» ЭЭГ, которая делается 15 минут — не имеет никакого значения. Надо проводить обследование хотя бы 2 часа с включением эпизода сна. Фото: Chris Hope/wikipedia.org

В-третьих , пациенты с заболеванием часто подвергаются стигматизации: таких детей неохотно берут в детские сады, некоторые школы настаивают на домашнем обучении, у взрослых пациентов возникают проблемы на работе. Например, ко мне обратилась девушка с эпилепсией и рассказала, что ее работодатель узнал о диагнозе (у нее случился приступ) и теперь собирается ее уволить. Интересно, что ее работодатель тоже обратился ко мне в тот же день — он меня просил помочь ее уволить по медицинским показателям.

Исторически примерно до 90-х годов прошлого века эпилепсия официально относилась к области к психиатрии. Естественно, это накладывало определенный отпечаток на жизнь пациентов, в обществе был своеобразный взгляд на нее. Может быть, оттуда и появились стигмы. Потом потихоньку эпилепсия перешла в раздел неврологии, но социальные проблемы пациентов пока никуда не делись. И чем меньше мифов вокруг этого заболевания, тем лучше.

Как диагностируют эпилепсию? По припадку с падением и судорогами?

Елена Морозова: Во-первых, приступы должны повторяться хотя бы два раза. Однократный приступ вовсе не означает, что есть заболевание. Во-вторых, подавляющее число обычных людей и врачей считают, что эпилепсия — это только «классические» приступы с падениями и судорогами. Но только часть приступов выглядит так.

Дмитрий Морозов: В медицине описано до 70 видов эпилептических припадков.

Елена Морозова: И во многих случаях вообще сложно подумать, что перед нами приступ. Есть оценочные критерии постановки диагноза: во-первых, несколько таких приступов, а во-вторых — они должны быть совершенно определенного характера. Врач должен оценить еще тот факт, есть ли изменения на ЭЭГ и на МРТ, и результаты генетического исследования . И только на основе комплексного обследования пациента можно с уверенностью сказать: да, перед нами действительно эпилепсия. Только по клинической картине или только по МРТ/ЭЭГ диагноз поставить невозможно. Очень важно: та «протокольная» ЭЭГ, которая делается 15 минут — не имеет никакого значения. Надо проводить обследование хотя бы 2 часа с включением эпизода сна — иными словами, нужен видео-ЭЭГ-мониторинг. В идеале — проводить этот мониторинг во время приступа, чтобы можно было однозначно совместить момент припадка с пиком мозговой активности на энцефалограмме.

Какие еще бывают эпилептические припадки, кроме классических?

Дмитрий Морозов: самый сложный возраст для диагностики — дети первого года жизни. У младенцев может быть много странных движений, которые очень сложно отличить от патологических. И это самый тяжелый контингент больных в плане отличия и идентификации приступов. Нам часто приносят младенцев, у которых физиологические нормальные движения, но неопытные родители думают: что-то с ними не так. При таких подозрениях нужен эпилептолог, который дифференцирует нормальные движения от патологических.

Часто ли диагноз ставится ошибочно?

Елена Морозова: Вчера у меня был яркий пример, 15-летняя пациентка. Творческая семья, девочка выступает. Ей несколько лет назад поставили диагноз «эпилепсия», врач очень драматично ей об этом рассказал. Результат — две попытки суицида за 2 года. Девочка решила, что у нее болезнь, ей нельзя выступать, ее творческая карьера закончилась, и жизнь, значит, тоже. Ребенок живет на антидепрессантах. А в итоге обследования оказалось, что диагностировали ее неверно и эпилепсии у нее нет. И это очень серьезно, ведь единожды прозвучавший в карточке диагноз, который может быть ошибочным, остается с пациентом навсегда. Ко мне приходят часто здоровые молодые люди, которые говорят: «Я хочу служить в армии, водить машину, но у меня был один приступ, и диагноз не снимают». Но снять диагноз в России очень сложно.

Можно ли вылечить эпилепсию?

Дмитрий Морозов: Эпилепсия — это хроническая болезнь. Но неизлечимость — это один из главных мифов о ней. У 75% пациентов эпилепсия хорошо контролируется . Мы можем добиться отсутствия приступов и привести болезнь к ремиссии. Не реагируют на медикаментозное лечение только 30% пациентов. Но 10% пациентов мы можем освободить от приступов с помощью хирургического лечения. И это довольно большой процент, и врачи должны об этом помнить.

Повода для частых госпитализаций таких пациентов нет, а необходимость лежать в больнице раз в полгода — это стереотип. В идеале человеку с эпилепсией должна быть подобрана хорошая базовая терапия, и единственным напоминанием о его заболевании становится прием таблетки один раз в день.

Нужно во время припадка положить пациента на бок, чтобы у него не запал язык. Фото: epilepsy-club.net

Хочется подчеркнуть: очень важно обратиться в дебюте для постановки диагноза к квалифицированному сведущему специалисту. Ни в коем случае нельзя заниматься самолечением. Народные методы при эпилепсии не просто не действуют — они могут быть даже опасны.

Елена Морозова: Для меня удивителен факт, что многие взрослые больные эпилепсией почему-то лечатся хуже, чем дети. Они живут на таблетках и терпят продолжающиеся приступы, потому что эти препараты им назначили в детстве. Но всю жизнь жить с приступами не надо — и воспринимать их как приговор тоже. Если лекарство не подходит — надо пытаться искать другую схему, оптимальную в каждом конкретном случае. Наша цель — минимизировать приступы, и это вполне возможно. Совершенно неправильно продолжать жить с пониманием, что ты приговорен! Между тем, многие пациенты выходят из кабинета эпилептолога примерно в таком же состоянии шока, как из кабинета онколога. Между тем, хотя рак и гораздо более драматичное заболевание, чем эпилепсия, сейчас лечатся и многие его формы. А уж в случае эпилепсии — медицина не стоит на месте, и появляются все новые способы минимизировать количество приступов и войти в ремиссию.

Правда ли людям с этой болезнью нельзя учиться в институте, работать на сложной работе?

Елена Морозова: Вокруг эпилепсии сложилось множество неоправданных мифов и ограничений. Даже пациентам с очень легкими формами болезни постоянно выставляют ограничения: нельзя проходить реабилитацию, нельзя учиться в вузе, идти в армию, заниматься спортом, водить машину, работать на высокоинтеллектуальной работе… Это все мифы. Я за то, чтобы эти дети были максимально нестигматизированы. При должном лечении, если пациент отвечает на терапию, он ведет совершенно обычный образ жизни .

Как помочь человеку, у которого начался приступ?

Елена Морозова: Не надо начинать метаться, открывать окна, высовывать пациента головой в окно, разжимать ему зубы (часто ломая их). Нужно во время припадка положить пациента на бок, чтобы у него не запал язык. Сохраняйте максимальное спокойствие. По возможности зафиксируйте приступ на видео, чтобы потом показать его врачу (а он уже классифицирует припадок и изучит его: доктор должен видеть лицо, руки, ноги пациента, всю кинематику приступа). Не надо вызывать скорую помощь, если перед вами хорошо знакомый вам человек, а приступ длится не дольше 5 минут. А вот если все продолжается более пяти минут — позвоните в скорую помощь.

Дмитрий Морозов: 90% приступов заканчивается в течение 3 минут. Но если очевидец видит приступ на улице, то в любом случае надо вызвать скорую. Дело в том, что мы не знаем, есть ли у этого человека хроническое заболевание. Приступ может быть вызван и не эпилепсией, а быть следствием опухоли мозга или инсульта.

Что делать родителям, если у их ребенка на ЭЭГ обнаружена подозрительная активность и врач ставит диагноз «эпилепсия»?

Елена Морозова: В первую очередь, надо подтвердить диагноз и срочно идти к высококвалифицированному специалисту-эпилептологу. Это должен быть доктор, который оценит, фоновая это активность мозга, которая есть примерно у 5% всех людей, или это тот симптом, на который нужно обратить внимание даже при отсутствии приступов. Раньше говорили так: мы не лечим энцефалограмму, мы лечим пациентов. Сейчас бывают случаи, когда нет приступов, но есть активность на ЭЭГ, на которую стоит обратить внимание. Но такие случаи очень специфичны, они встречаются не так часто.

Дмитрий Морозов: Как говорили старые профессора: мы должны снимать шляпу перед дополнительными методами исследования (ЭЭГ и МРТ), но не должны снимать голову. Это значит, что диагноз «эпилепсия» прежде всего базируется на клинических проявлениях. И уже потом в дело вступают дополнительные методы исследования — ЭЭГ, МРТ, генетика.

Может ли прививка спровоцировать развитие эпилепсии?

Дмитрий Морозов: На международных медицинских ресурсах разъясняется, что, например, между вакцинацией от COVID-19 и эпилепсией связи нет . Так что говорить о том, что вакцина может спровоцировать эпилепсию, абсолютно некорректно. Но бывают некоторые формы эпилепсии, при которых приступы провоцируются подъемом температуры. В таких случаях, если вакцина вызвала кратковременное повышение температуры — у человека может развиться эпилептический приступ. Но это не означает, что прививка провоцирует эпилепсию или обостряет приступы — это делает температура.

Елена Морозова: Есть тонкий момент. Нет абсолютной связи какой бы то ни было прививки и эпилепсии. У каждого человека свой триггер приступа или даже дебюта эпилепсии: для кого-то это травма, для кого-то стресс, для кого-то высокая температура. Поэтому прививка может стать триггером приступа только опосредованно, через поднятие температуры . И если это по роковой случайности окажется дебют заболевания — нужно понимать, что это проявило бы себя в любом случае, при других обстоятельствах. Ведь температура может вырасти и при банальном гриппе, и при ветрянке, и при любом воспалительном заболевании.

На международных медицинских ресурсах разъясняется, что, например, между вакцинацией от COVID-19 и эпилепсией связи нет. Фото: Максим Платонов

Действительно ли люди с эпилепсией психически и эмоционально нестабильны?

Дмитрий Морозов: Как мы уже говорили, часто у пациентов с эпилепсией есть еще и СДВГ, и депрессивные и тревожные расстройства. Врач должен обращать на это внимание при постановке диагноза. Часто тревога и депрессия бывают тяжелее, чем сами приступы . К сожалению, у нас недостаточно внимания уделяется эмоциональному компоненту. Невролог не обращает внимания на настроение. А если мы начнем спрашивать, испытывает ли пациент тревогу, есть ли панические атаки — мы узнаем много нового о нем. И на эти сопутствующие состояния тоже надо обращать внимание.

Елена Морозова: А возникают эти состояния из-за мифов. Нужно максимально избавляться от них. Важно знать: это заболевание в большинстве случаев излечимое, и надо к нему правильно подойти . Врачам бы я посоветовала с пациентом разговаривать, пусть даже и в условиях дефицита времени. Успокойте его правильным разговором, осветив его проблему с точки зрения отсутствия драматизма и современным подходом. Мне некоторые пациенты говорят: «Понятно, что я потом сойду с ума». Да, изменения личности возможны, но не обязательны! И при адекватной терапии задача врача — избежать этого.

Дмитрий Морозов: Чехов говорил, что миссия врача — не только лечение людей, но и распространение знаний. Основной нашей целью является рассказать, что эпилепсия — это не одно заболевание. Все люди разные, и протекает она у всех по-разному. И она — не приговор, а заболевание, которое можно эффективно сдерживать. Мы надеемся, что когда общество это поймет — произойдет смена парадигмы, разрушатся стереотипы. Важно, чтобы было как можно меньше мрака и как можно больше света в донесении этих знаний.

Добавить комментарий