Как юдашкин вылечился от заикания

Как победить заикание: советы нейропсихолога Татьяны Визель

Логопеды бьют тревогу: мало кто из современных детей обладает правильной и здоровой речью. Дефекты могут быть самыми разными, как и причины их появления. Но самым загадочным и тяжело поддающимся коррекции является заикание.

Что делать, если эта проблема возникла у ребенка? Есть ли варианты вылечить заикание у взрослого человека? Какие ошибки чаще всего совершают родители и даже логопеды? Об этом рассказала доктор психологических наук Татьяна Визель — уникальный специалист с мировым именем, профессор, нейропсихолог. Она разработала методику, которая дает шанс говорить правильно в любом возрасте. В начале разговора Татьяна Григорьевна сразу предупредила: «Сегодня я скажу много крамол»…

Страхи и речь

— Татьяна Григорьевна, что такое заикание? Как эта особенность говорения «формируется»?

— В русском языке термин «заикание» происходит от слова икать. Видимо, кому-то когда-то показалось, что, когда кто-то дает в речи запинки, он как бы икает. Но в других языках — совсем другие смыслы, в основном они обозначают какое-то спонтанное движение языка.

— Это же не новое явление. В другие исторические периоды заикание пытались лечить, понимая, что это не норма?

— Когда мы говорим о чем-то исторически важном, начинаем с древней истории. Демосфен — величайший оратор. Он заикался! Как же Демосфен преодолевал свое заикание? Он выходил на берег моря, клал под язык камушки и пытался говорить понятно и внятно. Он, прежде чем что-либо сказать, выстраивал план своего высказывания, употреблял выразительные жесты, мимику. И это помогало, а почему — я потом скажу. Это явление изучал и Гиппократ… В какой-то момент были попытки решить проблему заикания хирургически: отрезали кончик языка, расширяли голосовую щель, подрезали уздечку под языком. Кроме этого, ряд авторов говорили, что заикание — результат инфекционных болезней, испуга или подражания другим заикающимся. Как было установлено, все это провокационные, но не причинные факторы.

— В обывательской среде до сих пор есть мнение, что дети начинают заикаться после сильного испуга…

— Испуг испытывают многие дети, а заикаются не многие. То есть если нет предрасположенности к заиканию, то его и не будет. Одного ребенка напугала собака — и он вскоре забыл этот случай, а на другого полаяла — и он стал заикаться.

Среди заикающихся в три раза больше мальчиков, чем девочек. Для девочек активность правого полушария — родная. Им «разрешается» плакать, а мальчикам говорят, что это стыдно. Поэтому для мальчиков возбуждение правого полушария «не родное».

— Почему?

— Потому что существует природная предуготованность к заиканию. Кстати, есть классификация страхов у детей. На первом месте — собаки. Второе место поделили врачи и воспитатели детских садов. У нас один мальчик при анкетировании сказал, что очень боится воспитательницу, потому что она обещает вылить суп в трусики, если он не будет его доедать. Испугаешься тут! И вот только на третьем месте в рейтинге страхов идут плохие люди, злодеи, пьяные дяди и так далее. Есть в этом списке и родители, но, правда, не на первых местах.

— А что ученые говорят о феномене заикания?

— Очень многие ученые, как русские, так и зарубежные, считали, что заикание — это спастический невроз, возникающий из-за слабости речевых центров. А что такое спастический невроз? Это судорога. Профессор Сикорский в свое время выделил 40 типов судорог. И подчеркнул, что заикание возникает только в детском возрасте. Физиологического заикания у детей не бывает. Если ребенок в раннем возрасте начал говорить с запинками, они потом сами собой могут уйти. Но уже есть опасность, что в любом другом возрасте может возникнуть рецидив. Заикание — это рецидивирующее заболевание. Поэтому, если ребенок в раннем возрасте начинает запинаться, на это надо обратить самое серьезное внимание. Академик Павлов все предшествующие идеи дополнил предположением, что в основе заикания — нарушение соотношения процессов возбуждения и торможения, то есть отсутствие синхронной работы между корой головного мозга и подкоркой. Это тоже вошло в теорию заикания… Есть еще несколько теорий, в том числе и о том, что заикание может возникнуть при переучивании левшей.

— Заикание передается по наследству? Есть данные об этом?

— Очень много исследований провели — неоднородных и неоднозначных. Но результат — в пользу передачи заикания по генетическим каналам. И оно в любом случае возникает в период от двух до шести лет. Максимум — в семь, но это редко. Если в это время не возник дефект, то даже генетически запрограммированный на это ребенок не будет заикаться. Если не будет влияния агрессивной внешней среды и ребенок спокойно перерастет этот короткий, но опасный возраст, то он уже никогда не будет заикаться! В подтверждение этой теории еще добавлю: встречаются заикающиеся близнецы. А вот из двойняшек обычно заикается кто-то один.

— С чем связано то, что левши предрасположены к заиканию?

— Выяснилось, что практически все заикающиеся — явные или скрытые левши. У левшей правое полушарие более активно. Правое полушарие отвечает за эмоции. Левое — за рациональное мышление. И если есть какой-то провоцирующий фактор, то эмоциональное вступает в конфликт с рациональным. И этого уже очень много для возникновения заикания. Кстати, среди заикающихся в три раза больше мальчиков, чем девочек. Почему? Потому что для девочек активность правого полушария — родная. Девочкам «разрешается» плакать, капризничать, а мальчикам говорят, что плакать стыдно. Поэтому для мальчиков возбуждение правого полушария «не родное». Но если оно «пробивает» себе дорогу, то срываются межполушарные отношения и возникают заикания. Девочки в этом смысле более адаптивны и выносливы.

Ребенка до шести-семи лет надо учить расставлять паузы, программировать речь на смысловые отрезки. Речь всегда выразительна. Если ребенок говорит невыразительно, он не овладел речью. Любому маленькому ребенку с двух-трех лет нужно прививать выразительную речь — «с чувством, с толком, с расстановкой». Много слушать, много читать выразительно. Но не стихи, а прозаическую речь — сказки, рассказы. Важный момент: заикающимся детям быть вместе в одном коллективе нельзя — они подражают друг другу.

— Какие методы коррекции сейчас используют логопеды?

— Это логопедические тренинги дыхательного, голосового и артикуляционного аппарата. Там учат правильно дышать, правильно организовывать голосоподачу и правильно артикулировать. Но интересный факт: я знаю много музыкантов, которые заикаются, но прекрасно играют на духовых инструментах. Им нужно отрабатывать дыхание? Нет. Я знаю вокалистов, которые прекрасно поют, но заикаются. Им нужно ставить голос? Нет. То же самое и с тренировкой артикулярного аппарата. Зачем его тренировать, если человек при невротическом заикании может месяцами и даже годами не заикаться? Я сейчас скажу крамолу: какой смысл тренировать отдельные функции? Это не вредно, это любому человеку полезно: потренировать и дыхание, и голос, и артикуляцию. Беда в том, что это не имеет никакого отношения к преодолению заикания. Но взрослым людям это иногда помогает. Почему? Потому что они уверены, что с ними занимаются специалисты и делают то, что надо, а так как они слушаются этих специалистов, значит, все у них будет хорошо. Более того: я всегда утверждаю, что взрослые заикающиеся невротики умеют хорошо говорить. Но они не знают об этом и боятся говорить. Если их убедить, что вот с ними поработали и теперь они должны прекрасно говорить, то они будут прекрасно говорить. Поэтому взрослому могут помочь эти виды техник в качестве психотерапии. Ребенку — нет.

— Как тогда работают с детьми?

— Часто учат ритмизированной речи: она как бы «выпуклая» на начальном этапе и нивелированная на заключительном. Например, если попросить сказать так: «Я-бу-ду у-чить-ся го-во-рить!» — любой заикающийся четко скажет эту фразу. Так учат детей с шести-семи лет — учат незаметно отбивать ритм рукой, как бы помогать себе не сбиваться. Можно даже при этом держать руку в кармане или за спиной — кому как удобнее, можно пальчики перебирать незаметно, так тоже советуют специалисты. Этой методикой могут овладеть даже взрослые люди с заиканием. Но в нивелированной речи есть некоторая искусственность, поэтому на занятиях и на комиссиях все говорят прекрасно, а когда выходят на улицу, отказываются придерживаться ритма. Потому что никто не хочет поступиться экспрессией речи. Наши эмоции в речи. Интонации, жесты, мимика — это отражение нашей личности. Любой человек хочет говорить выразительно и обнаружить свою личность.

— Выходит, эти методы неэффективны?

— Нет, они улучшают речь детей и даже взрослых. Но не борются с заиканием как таковым. Есть более «провальная» и даже отвратительная рекомендация, которую иногда дают заикающемуся ребенку: это совет вдохнуть воздух, а потом говорить. Во время осознанного вдоха дыхательная система напрягается, а нам надо, чтобы расслабилась! Речевой вдох должен регулироваться не усилием воли, а речевым смыслом. Есть специальные упражнения, которые приучают к рефлекторному вдоху. Родителей своих маленьких пациентов я обучаю этим упражнениям, и они успешно их применяют в работе с детьми. Самое простое — это обычные «ладушки», когда ребенок ритмично сжимает одну ладонь другой ладонью и проговаривает текст. Сначала знакомый — например сказку про Колобка, а потом уже и незнакомый. Это лучше, чем отстукивание ритма, потому что работают две руки, то есть мы задействуем оба полушария мозга, таким образом гармонизируя два полушария. Казалось бы — мелочь, но на самом деле это радикально меняет проблему. Но только при условии, что это начальная стадия заикания. Это важный момент.

— Как лечить заикание у взрослых?

— Избавить от заикания взрослого человека можно только психотерапией. Никаких других методов нет. Если метод с перекладыванием ладошек окажет на него психотерапевтическое воздействие, то он тоже поможет. То есть, если кто-то сумеет его убедить, что при помощи рук можно урегулировать работу обоих полушарий и заикание пройдет, то ему этот метод обязательно поможет. Но нет гарантии, что не будет рецидива. Нет ни одного метода, который гарантирует, что у взрослого не будет рецидива. Взрослые люди с невротическим заиканием месяцами, а порой и годами отлично говорят. А потом вдруг сорвались! Почему? Потому что довлеет патологический стереотип. Каждый взрослый заикающийся умеет хорошо говорить, но ему мешает память. Поэтому взрослого важно чем-то зацепить и убедить, что этот метод ему точно поможет. А ребенка до шести-семи лет надо учить расставлять паузы, программировать речь на смысловые отрезки. И еще — речь всегда выразительна. Если ребенок говорит невыразительно, он не овладел речью. Любому маленькому ребенку с двух-трех лет нужно прививать выразительную речь. А что такое выразительная речь? Это «с чувством, с толком, с расстановкой». Много слушать, много читать выразительно. Но не стихи. Если ребенок начал заикаться, от стихов уводите, на два-три месяца точно! И даже музыку тоже чуть притормозите. Потому что это вода на мельницу правого полушария, а нам надо его немного успокоить. А вот прозаическую речь — сказки, рассказы — это пожалуйста. Важный момент: заикающимся детям быть вместе в одном коллективе нельзя — они подражают друг другу.

Есть «провальная» и даже отвратительная рекомендация, которую иногда дают заикающемуся ребенку, — вдохнуть воздух, а потом говорить.

— Если в семье не было заикающихся родственников, можно как-то на раннем этапе обнаружить проблему?

— По моему методу коррекцию заикания необходимо начинать с появления ее предвестников. К ним относятся убыстрение или замедление речи ребенка, избыточное повторение отдельных слов или слогов. Очень важно ребенка с заиканием не растить как мимозу, оберегая от волнений, потому что первое серьезное волнение даст рецидив. Его надо приучать к обычной жизни. Не перевозбуждать, конечно, но он должен и на аттракционах кататься, и с другими детьми общаться, и поссориться иногда, и маму иногда не послушаться, посопротивляться чему-то. И страшилки ему тоже нужны! Потому что адреналин должен полировать кровь. И ребенка с заиканием надо закалять в переживании невротических состояний, даже если будут какие-то небольшие рецидивы. Оберегать его от реальной жизни — это не способ профилактики и лечения заикания. Потому что первая трудная ситуация вернет проблему на место. Вот это я особенно хотела сказать родителям!

Какие бывают виды заикания?

— Сейчас заикание представлено двумя основными видами. Первый — это органический, или неврозоподобный. Второй — функциональный невротический. Функциональное — это невроз, логоневроз. У подростков и взрослых обязательно бывают логофобии, то есть страх речи. И такое заболевание имеет волнообразное течение: человек то хорошо говорит, но плохо. Когда возбуждается сильно — плохо говорит, успокоился — получше. С возрастом это имеет тенденцию к угасанию. А вот органическое заикание отличается стабильностью. Ребенок с органическим заиканием будет всегда одинаково говорить, независимо от того, волнуется он или нет, в какой ситуации он находится.

Локализация запинок, или, по-другому, судорог, бывает в трех отделах речевого аппарата: артикуляционном, голосовом или дыхательном — это там, где расположены трахея, бронхи, легкие. Самые тяжелые формы заикания — дыхательные. Потому что дыхание — это то, с чего начинается речевой акт. Менее тяжелые — голосовые. И более легкие — артикуляционные. Бывает и смешанный вариант, когда есть все три вида запинок. То есть все три аппарата могут быть не в порядке, когда они в судорожном состоянии.

16 лет с заиканием и как я от него избавился

Спойлер: ничего не делал, нарушение речи прошло со временем.

После прочтения истории «24 года с заиканием: длинный гайд с личным опытом, советами и непридуманными историями» рассказываю, как справился с аналогичным дефектом речи.

Примерно в три года мне сделали операцию — удалили грыжу. Удивительно, но до сих пор помню тот день в деталях: лежал в больнице, рядом стояла бабушка, после чего меня забрали медики и унесли от неё. Так как почти всё время проводил с ней, факт, что незнакомые люди уносят меня от неё, стал шоком. После операции врачи проверяли, отошёл ли я от наркоза таким способом — подносили к женщинам и спрашивали, моя ли это бабушка. Я помню этих людей и помню как плакал, так как это была не она. После 2-3 проверок меня передали бабушке. С этого дня я начал заикаться.

Воспитатели в садике пытались исправить моё заикание с самого начала, это были не специальные уроки, а личная инициатива. Результата это конечно не принесло. Но в воспоминаниях детского сада нет заикания, только обычная речь.

В раз в неделю ходил к логопеду, на занятиях проговаривал отдельные слова, меня учили правильно произносить звуки. Для меня заикание было просто нехваткой воздуха. Причём, это не распространялось на песни, когда я пел — дефекта не было, только страх, что он вообще может быть. Во втором классе я выступал на празднике. Было страшно, что не смогу пропеть сложные места, но всё прошло хорошо.

Следующие 3 года не помню очень сильных проблем с заиканием, кроме того, как на уроках нужно было читать текст вслух и рассказывать стихи. Но это начальные классы, поэтому было не особо сложно. У меня был очень хороший класс, но потом перешёл в ещё лучше.

Средняя школа — тяжёлое время. До сих пор благодарен одноклассницам, которые сильно помогали. Когда на уроках нужно было читать текст вслух, они произносили его вместе со мной, чтобы я не переживал. Я ни разу об этом не просил, они сами подумали, что так лучше и оказались правы. Когда очередь доходила до меня, я не пропускал свою часть, родители не просили учителей меня не спрашивать. Когда слышишь, как текст читают рядом с тобой — становится спокойнее. Я пытался прочитать текст как мог, но страх позора был. Учителя не знали, или делали вид, что не знают, что мне немного помогали. Я старался всегда заранее просчитать, какой абзац мне выпадет прочитать, чтобы посмотреть, сложный он или нет. В заикании был один плюс — меня редко спрашивали на уроках, а стихи по литературе читал после занятий, что давало шанс подсмотреть текст, если не успел выучить.

С момента начальной школы, как я год проходил к логопеду, больше у него не появлялся. Я заикался, когда волновался. В разговоре с друзьями или родными таких проблем не было. Прочитать предложение на уроке было проблемой, да. Но все к моему заиканию относились нормально, никто никогда не смеялся, и спокойно ждали, когда я наконец-то смогу сказать слово.

В детский летний лагерь я ездил всего раз, это был 6 класс, заикание тогда ещё проявлялось. Для поездка стала испытанием — незнакомые люди, которые впервые меня видят и даже не знают о дефекте речи до начала разговора. На празднике меня попросили спеть песню. Было немного стыдно: я её не спел с первого раза и пришлось заново включать музыку. Но никто на это плохо не отреагировал. В целом, в лагере всё было хорошо, я не волновался и сильно за зацикливался на проблеме. Но больше туда не возвращался, не понравилось.

Примерно с 8 класса вообще не помню, чтобы у меня были сильные дефекты речи. Да, когда сильно переживал — заикался, но при обычных разговорах заикание не мешало. Я уже отвечал на уроке вместе со всеми, читал стихи на уроке литературы и выступал с докладами, иногда заикаясь. Точно помню, что у меня были проблемы с определенными буквами — на них всегда заикался, но потом запомнил это и начал набирать перед этим побольше воздуха, и проблема исчезла. Когда долго не мог сказать слово, начинал злиться и бояться, что кто-то потом это будет обсуждать. Очевидно, что когда злишься — волнуешься ещё сильнее, поэтому начал работать над собой в этом плане.

Дефекта практически нет. Раз в месяц может он проскользнуть, но вот серьёзных проблем не возникает. Боязнь выступать ещё осталась, но стараюсь её исправлять. В 18 лет, когда пошёл в армию, полковник с которым я работал только под дембель узнал, что у меня есть дефекты речи. За год общения с ним ни разу не заикнулся, поэтому считаю этот год избавлением от дефекта. По мотивам «Недоумения пост. По мотивам „24 года с заиканием”»: я не испытывал страха, что на меня кто-то не так будет смотреть или смеяться, мне просто самому было неприятно, что я не могу сказать то, что хочу. Может повезло, что в школе были хорошие одноклассники и учителя, а может и пользователи в комментариях правы, что «люди часто накручивают себя». Мне стыдно видеть, как человек заикается: начинаю представлять на этом месте себя, но никогда не смеюсь над этим человеком и понимаю его.

Для меня заикание прошло, когда я перестал обращать на него внимание. Когда пошёл в школу — боялся, что надо мной будут смеяться. Если бы попал в другой класс, где были мерзкие дети, результат мог быть другим. Уверен, на встрече с пользователями TJ хоть раз, но заикнулся.

Валентин Юдашкин впервые о болезни: «Сначала был рак почки, потом обнаружились метастазы в голове»

Всемирно известный модельер Валентин Юдашкин любит говорить о творчестве и работе, но никогда не высказывался о болезни публично. Известно, что 57-летняя знаменитость уже много лет борется с раком. Впервые он открылся Наталье Синдеевой.

Все началось пять лет назад, когда у Юдашкина неожиданно стала болеть голова. Он всегда следил за здоровьем, и каждый год проходил чек-ап в одной из лучших клиник Лос-Анджелеса, но именно в 2016-м пропустил. Боли усиливались, поэтому он позвонил в клинику, где ему посоветовали обратиться в центр имени Бурденко. Обследования КТ и МРТ показали, что у него рак.

«Тогда наш величайший академик говорит мне: «Можете сесть на стул». Он сказал так и так, посоветовал искать кого-то, ведь в голове уже были метастазы. Тогда стоял выбор — будем делать или нет. На мое счастье попался академик Давыдов со словами: «Будем делать», — признался Юдашкин Синдеевой в программе «Живете сегодня все» на канале «Дождь».

После тщательного анализа выяснилось, что болезнь развивалась стремительно. «В начале был рак почки — он был очагом, потом обнаружили метастазы в голове. Видимо это произошло за год. Главное, что врачи видели эту историю: все же в компьютерах есть. Но они думали, что это возрастное», — рассуждает модельер.

По словам Юдашкина, академик Давыдов, который взялся его лечить, шел по минному полю. Валентин Абрамович называет его вторым отцом. «Очень важен доктор в этой истории, которому будешь доверять. Он такой теплый и такой боец: не за медали, а за науку. Ему все равно, будет Юдашкин или бабушка — если он может ей помочь, он будет это делать. Тут не нужно имен, главное дойти», — рассуждает знаменитость.

Тяжелее всего было рассказать родным — но семья спокойно восприняла новость о болезни, более того, многие даже не подали вида. И Валентин продолжил работать. Правда, в определенный момент встал выбор: лететь ли на показ в Париж в тот год? «Надо ехать, а я только со стола операционного. Если не поеду, то это будет грандиозная история. Показы ведь для журналистов устраивают, но меня выручила Галя. Для нее это все было шоком! Мало того, что со мной случилось, еще и Париж, и надо отвечать за то, что я начал делать, все это собрать и увезти», — рассуждает Юдашкин.

После курса лечения Юдашкин теперь регулярно занимается здоровьем. «Самое тяжелое для каждого, кто переносит эту историю, когда идешь на чек-ап вновь. Ты себя готовишь морально, и после получаешь глоток воздуха еще на три месяца. Уже живешь не годами, а такими кварталами. Когда надо успеть что-то сделать, отвлечься, да еще и хорошо выглядеть», — резюмировал Валентин.