Правда ли что у кэндис была шизофрения
Правда ли что у кэндис была шизофрения
18-летняя художница рисует свои галлюцинации, чтобы бороться с шизофренией
Когда Кейт было 17 лет, ей поставили диагноз «шизофрения». Девушка уже давно увлекалась рисунком, но из-за болезни искусство приобрело для неё особенное значение: через творчество Кейт пытается справиться со своими галлюцинациями. Рисунки Кейт выкладывает в инстаграме.
Кейт много раз ставили различные «диагнозы», пишет она на сайте BoredPanda. Когда её родители заметили, что психическое здоровье дочери ухудшается, ей диагностировали шизофрению. Самым сложным для девушки стала даже не борьба с болезнью, а борьба с мнением окружающих.
К сожалению, когда я рассказываю людям о своём заболевании, я чувствую, будто шизофрения — это единственное, что они во мне видят. Они видят стигму, увековеченную в медиа, и кривые стереотипы, показанные Голливудом. Именно поэтому я так открыто заявляю о том, с чем мне приходится жить.
В своих галлюцинациях Кейт слышит голоса и странные шумы, а также часто видит жуков, глаза и лица. То, что она видит, девушка пытается зарисовать.
Публикация от «Kate» (@awkwardapostrophe) Мар 11 2017 в 10:15 PST
Публикация от «Kate» (@awkwardapostrophe) Мар 24 2017 в 7:26 PDT
«Вот пример глаз, которые я вижу. Они возникают на полу или стенах, двигаются и смешиваются друг с другом».
Публикация от «Kate» (@awkwardapostrophe) Янв 11 2016 в 3:02 PST
«Это птичка. Она мне поёт».
Публикация от «Kate» (@awkwardapostrophe) Мар 6 2017 в 3:49 PST
«Эта штука, щёлкая, выползает из вентиляционного отверстия в потолке, и я вижу, как она ползает под моими вещами. Мой друг Колтон сделал себе тату с этим рисунком».
Публикация от «Kate» (@awkwardapostrophe) Янв 11 2016 в 1:50 PST
«Автопортрет. Я посмотрела в зеркало, а мои глаза были такими. Я зарисовала их».
Комментаторы на BoredPanda стали активно поддерживать юную художницу и делиться своим опытом:
«У моего дяди шизофрения, и однажды он описал мне свой приступ. Он сказал, что это похоже, будто ты растворяешься во Вселенной, а вокруг и внутри тебя жужжат бесчисленные штуки, и ты не можешь это остановить. Он полностью изолировал себя от окружающих, и никто не понимает его. Но это всё потому, что он не хочет, чтобы люди видели его таким. Я полностью сочувствую тебе. Всего лучшего!»
«Я знаю, что ты чувствуешь. У меня аутизм и тревожное расстройство, и я тоже вижу галлюцинации. Лица, глиняные маски, странные существа — для меня это нормально, особенно голоса. Я рада, что ты можешь открыто говорить об этом. С болезнью тяжело жить, но такой опыт борьбы помогает справиться другим. Так мы чувствуем себя менее одинокими».
«Я думаю, ты помогла многим людям понять и посочувствовать, поделившись своим волшебным искусством — твоей реальностью, которую люди не могут видеть… Спасибо. Ты такая красивая и такая талантливая!»
Своим творчеством Кейт также пытается сказать одну важную вещь: не стоит осуждать людей с шизофренией.
То, как я живу, нелегко и может быть изнурительным, но всё-таки я не кричу на улицах, что нас всех захватят инопланетяне. Не то чтобы таких людей не было. Но есть и такие, как я — которые почти всё время сидят взаперти дома. Существует целый спектр симптомов с различными степенями тяжести. И опыт каждого человека уникален.
Художники часто пытаются бороться с несправедливостью в обществе с помощью творчества. Например, вот эта художница рисует портреты женщин с «синдромом стервозного лица», чтобы научить их любить и принимать себя такими, какие они есть. А эта акционистка провела немного странный перформанс: она предложила прохожим потрогать свою грудь в знак борьбы против насилия над женщинами.
«Что-то не так с Гэлвинами». Как одна семья помогла ученым исследовать природу шизофрении
11 сентября 1964 года Дональд Гэлвин, только что приступивший к занятиям на втором курсе Университета штата Колорадо в Форт-Коллинсе, впервые зашел в медпункт кампуса. Он попросил залечить ранку на большом пальце левой руки — его укусил кот. Он не стал объяснять, почему кот рассвирепел настолько, что стал кусаться, а не просто царапаться.
Следующей весной Дональд снова обратился в медпункт. На этот раз проблема тоже была своеобразной, хотя и более интимного свойства. Он рассказал, что его сосед по комнате подцепил сифилис и теперь он опасается, что может случайно заразиться от него. Дональда, собиравшегося стать врачом, пришлось разубеждать в том, что сифилис передается не только половым путем.
Через несколько недель, в апреле 1965 года, Дональд посетил медпункт в третий раз. Он сказал, что был дома у родителей и один из его братьев (кто именно, он не уточнил) запрыгнул на него со спины. У Дональда обнаружили растяжение поясницы и оставили на сутки в изоляторе медпункта.
Затем был огонь.
Осенним вечером 1965 года в дверях медпункта появился пошатывающийся Дональд с многочисленными ожогами на теле. Он сказал, что присутствовал на сборе активистов, они жгли костер и у него загорелся свитер. После некоторого разбирательства выяснилось, что Дональд сам прыгнул прямо в костер. Может быть, он сделал это, чтобы привлечь к себе внимание, или произвести на кого-то впечатление, или воззвать о помощи. Юноша затруднялся сказать.
Администрация освободила Дональда от занятий и направила на психиатрическое обследование. На протяжении следующих двух месяцев его четыре раза принимал майор Рид Ларсен, клинический психолог госпиталя Академии ВВС. Это был первый раз, когда Дональд оказался на обследовании у специалиста по психическим заболеваниям, а Дон и Мими впервые столкнулись с тем, что их старший сын, возможно, не вполне нормален. Но все опасения по поводу Дональда рассеялись, когда майор Ларсен представил свое заключение. 5 января 1966 он написал: «Наши результаты свидетельствуют об отсутствии какого-либо серьезного умственного расстройства, равно как и симптомов, обусловленных каким-либо психозом».
Дон и Мими успокоились, однако это заключение можно было считать безоговорочно положительным с большой натяжкой. Майор отмечает, что на одном из сеансов Дональду вводили амитал натрия — одну из разновидностей сыворотки правды*. «Амиталовые интервью» не были новинкой в психотерапевтической практике, но обычно их применяли только в работе с пациентами с выраженными трудностями общения и признаками кататонической формы шизофрении. Тем не менее, майор рекомендовал допустить Дональда к занятиям при условии, что он продолжит получать психиатрическую помощь. «Мы обнаружили целый ряд эмоциональных противоречий, которые, полагаю, достаточно неприятны для мистера Гэлвина, но тем не менее служат причиной его непредсказуемых поступков в учебном заведении», — пишет он. Далее Ларсен указывает, что оплата лечения может производиться за счет средств недавно принятой программы медицинского обслуживания родственников военнослужащих.
Что же мешало Дональду настолько сильно, что он кинулся в открытый огонь? Не дожидаясь ответа на этот вопрос, в начале 1966 года он с головой окунулся в студенческую жизнь, полный решимости наверстать упущенное. Теперь Дональду отчаянно хотелось общаться, особенно с представительницами противоположного пола, хотя он выглядел довольно неопытным по части поисков подружки. Он стал еще сильнее чувствовать свою непохожесть на окружающих. Однако Дональд по-прежнему был спортивным и симпатичным и продолжал верить, что обладает всеми возможностями стать таким, каким хотели бы его видеть родители.
Дональд начал встречаться с однокурсницей по имени Мэрили. Пару месяцев спустя они уже заговорили о браке. Это могло показаться поспешным, но не в случае Дональда, который страстно стремился жить нормальной жизнью, заниматься сексом, не задумываясь о грехе, иметь собственную семью и быть в полном порядке. Однако родным не довелось познакомиться с Мэрили. Пара рассталась, и убитый горем Дональд не стал об этом распространяться, отчаянно пытаясь вновь наладить отношения. Уже после разрыва он наговорил с Мэрили по межгороду на 150 долларов, у него не осталось денег на аренду жилья, но признаться в этом родителям Дональд не мог. Он решил поискать место, где можно пожить бесплатно и подумать, как быть дальше.
В начале осени 1966 года Дональд нашел давно заброшенный овощной погреб неподалеку от кампуса: помещение с электричеством и древним обогревателем, но без воды. Там он ночевал на матрасе в полном одиночестве, не понимая, как выбраться из тупика, в который загнал себя сам. Дни превращались в недели, недели — в месяцы. 17 ноября Дональд вновь обратился в медпункт по поводу кошачьего укуса.
Узнав, что это второй кошачий укус за неполные два года, врачи в тот же день отправили его на полное психиатрическое обследование, в ходе которого истинный масштаб проблем Дональда стал, наконец, понятен. С врачами он выглядел откровенным, как никогда и ни с кем прежде. В протоколе освидетельствования упоминаются еще более «аномальные саморазрушительные действия», о которых рассказал Дональд: «Прыгал в костер, обматывал шнур вокруг шеи, включал газ и даже ходил в похоронное бюро прицениваться к гробам — всему этому молодой человек не мог дать адекватного объяснения».
Петля, газ, похоронное бюро. Дональд был зациклен на смерти, на окончании своей жизни. Отчужденность, которую он всегда чувствовал, с поступлением в колледж никуда не исчезла — она обострялась и проявлялась новым, пугающим образом.
Находясь под наблюдением медперсонала, Дональд продолжил свою исповедь. Одному из врачей он рассказал, что воображал, будто убил одного из преподавателей. Спустя несколько дней он поделился другой фантазией — на этот раз об убийстве человека на футбольном матче. Дональд много рассказывал о своем прошлом и сделал одно признание, которое показалось врачам особенно настораживающим. Запись в больничной карте была предельно краткой: «Две попытки суицида в 12-летнем возрасте».
В чем именно состояли эти попытки, неизвестно. Не осталось никаких свидетельств о том, что Дональд когда-либо рассказывал о них кому-то еще. Если же они действительно имели место, то об этом знали его родители. Однако лечащему врачу Дональда хватило и его слов. Особенно после того, как он узнал, что на самом деле произошло с кошкой.
«Он умерщвлял кошку медленно и мучительно, — писал врач в своих заметках. — Кошка жила у него два дня и, похоже, привела еще одну (вероятно, самца). Из-за этого в помещении стало неприятно пахнуть. Кошка оцарапала его. Он не знает, зачем убил кошку и почему мучил ее. Был эмоционально подавлен, рассказывая об этом поступке».
Дональд был не просто подавлен, он боялся. «Этот юноша представляет опасность для себя и, возможно, для других. Не исключена шизофреническая реакция», — написал тот врач.
В машине Дональд всю дорогу бормотал что-то о Боге, Мэрили и каких-то агентах ЦРУ, которые его выслеживают. Уже дома, на кухне, он заставил окружающих вздрогнуть, закричав в полном ужасе: «Ложись! По нам стреляют!»
Это происходило в конце 1966 года, когда Дон едва приступил к работе в Федерации штатов Скалистых Гор, в преддверии нового этапа жизни для всех членов семьи. Университетский врач сказал, что Дональд не сможет продолжить учебу, пока не пройдет дополнительное обследование и лечение. Дон и Мими сразу же выехали к сыну в Форт-Коллинс. Они застали его за мытьем головы пивом и решили забрать домой. Однако теперь, когда он вернулся, у них не было ни малейшего представления, что с ним делать.
Дональду требовалась помощь психиатров. Но какая помощь была ему доступна? Частные клиники вроде Честнат Лодж в Мэриленде, Меннингер-клиник в Топеке или ближайшей Седар-Спрингз были слишком дорогим вариантом для Гэлвинов, даже если бы Дональд согласился туда отправиться. В то же время государственные больницы казались жуткой перспективой — там покой обеспечивался нейролептиками и смирительными рубашками, как в страшном фильме Сэмюела Фуллера «Шоковый коридор», вышедшем на экраны в 1963 году. В 1967 году штат Массачусетс попал на первые страницы газет после подачи иска о запрете проката разоблачительного документального фильма Фредерика Уайзмана «Безумцы Титиката» о бесчеловечных условиях содержания в больнице Бриджуотер, пациентов которой раздевают догола, принудительно кормят и третируют те, кто обязан о них заботиться. В Колорадо все хорошо знали, что в крупнейшей местной психиатрической больнице Пуэбло (примерно в часе езды от Хидден-Вэлли) шизофрению лечат инсулиновой шокотерапией и сильнодействующим лекарством под названием аминазин. Дону и Мими нужно было оказаться в совершенно безвыходном положении, чтобы согласиться отправить Дональда в подобное место. Государственные больницы вроде Пуэбло — для совсем безнадежных, не для таких здоровых молодых людей, как их сын.
У жестоких государственных психбольниц существовала альтернатива, но она вряд ли понравилась бы Мими.В деятельности Колорадской психиатрической больницы в Денвере, относившейся к университетской системе, преобладали психоаналитические методы, за которые ратовали Фрида Фромм-Райхманн и ее последователи. Здесь шизофрению рассматривали как психосоциальное расстройство, уделяя особое внимание «психодинамическому» фактору этой болезни — той самой шизофреногенной матери. Скорее всего, Мими и Дон даже не знали особенностей этих методов — того, что психоаналитик будет выяснять все подробности воспитания Дональда, и наличие у них возможности делать что-то иначе. Однако они отдавали себе отчет в том, что, отправив сына в психиатрическую лечебницу любого типа, пересекут определенную черту.
Опять же, рассуждали Мими и Дон, действительно ли все настолько серьезно? Ведь вполне очевидно, что диагностика шизофрении того времени была (и во многом остается по сей день) скорее искусством, чем наукой. Никакой из отдельно взятых симптомов сам по себе не являлся конкретным признаком болезни, и поэтому врачи могли диагностировать ее только путем исключения других гипотез. За четырнадцать лет до этого Американская ассоциация психиатров впервые опубликовала «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» (DSM). Около трех страниц в нем занимало определение шизофрении, в том числе пять ее подтипов, предложенных еще Ойгеном Блейлером (гебефренической, кататонической, параноидной и простой), а также описывались пять новых видов — шизоаффективная, детская, остаточная, хроническая недифференцированная и острая недифференцированная. Это определение в DSM подверглось резкой критике: в 1956 году видный психиатр Айвэн Беннетт назвал его «никчемной диагностической классификацией» и предложил вместо этого сосредоточиться на лекарствах, которые могут быть полезны в лечении симптомов. С тех пор в каждом новом издании DSM описание шизофрении изменяется, обычно в соответствии с преобладающими подходами к лечению. Во втором издании DSM, опубликованном в 1968 году, дополнительно появилась «острая шизофрения», характеризующаяся галлюцинациями, бредовыми идеями и ничем более. Однако разногласия относительно того, что же на самом деле представляет собой шизофрения, сохранялись. Отдельная болезнь или некий синдром? Наследственная или приобретенная через травму? Дон и Мими поняли, что для людей, оказавшихся в такой ситуации, как их сын, вопрос о наличии или отсутствии у них шизофрении часто зависит от приоритетов лечебного учреждения, в котором их обследуют.
О профилактике не говорилось вообще. Полное выздоровление почти не обсуждалось. Было ясно одно: если отправить Дональда в любое заведение, хотя бы отдаленно похожее на психиатрическую больницу, это точно станет позором и бесчестьем, положит конец университетскому обучению Дональда, испортит карьеру Дона, запятнает общественную репутацию семьи и в конечном счете лишит остальных детей шансов на нормальную жизнь.
Вот почему, с точки зрения Мими и Дона, самым разумным (или по крайней мере реалистичным) было надеяться, что все каким-то образом само собой наладится.
Чем больше они думали об этом, тем сильнее укреплялись в своем оптимизме. Разве он не сможет оставить в прошлом Мэрили, вновь обрести почву под ногами, переехать из своего погреба в общежитие и поправиться? Им было необходимо поверить, что он сможет. Поэтому они стали искать для лечения Дональда знакомого и доверенного человека. Такого, который поможет ему пройти через этот кризис, вернет в университет и даст возможность прийти в себя.
Вполне понятно, что в первую очередь Мими и Дон подумали об обращении в госпиталь Академии ВВС. Там прекрасно знали всю семью Гэлвин, и Мими и Дон рассчитывали, что смогут помогать направлять процесс к благополучному исходу. На этот раз Дональда обследовал хороший знакомый Гэлвинов, майор Лоуренс Смит. Терапевт по врачебной специальности, он служил в Академии с 1960 года и был поклонником футбольных талантов юного Дональда.
8 декабря майор Смит написал в Университет штата Колорадо письмо в защиту интересов Дональда. В нем он возлагал вину на учебное заведение за то, что состояние Дональда назвали «острой ситуационной неприспособляемостью», хотя на самом деле это было причудливое стечение неурядиц: неудовлетворительные жилищные условия, разрыв с девушкой и стресс в связи с итоговыми экзаменами. Письмо майора было выдержано в доброжелательном и обнадеживающем тоне. «Соглашусь, что его реакции на приеме у вас в декабре были весьма необычными. Однако я полагаю, что он оправился от этого инцидента, глубоко осознал ситуацию и, насколько я могу судить, опираясь на собственный опыт, наверняка не допустит подобного поведения впредь», — писал он.
Второй раз за год Дон и Мими обеспечили своему сыну возможность достойно вернуться к занятиям в университете. Майор не упомянул в своем письме ни об умерщвлении кошки, ни о гомицидальных фантазиях Дональда. Тому была веская причина: майор Смит ничего не знал об этом. Он ни разу не обратился к тем, кто обследовал Дональда в университете. У них не было возможности проинформировать его.
А сам Дональд, естественно, промолчал.
*Сыворотка правды — психотропные вещества, которые используются для того, чтобы выяснить у человека скрываемые сведения.В психиатрической практике при определенных расстройствах их применяют для того, чтобы пациент стал более открытым и легче шел на контакт с врачом.
Знаменитости с диагнозом «шизофрения»
9 ноября 2017 15:50
Мы часто восхищаемся звездами, вдохновляемся ими, хотим походить на них. Но как ни крути, они простые смертные люди. Со свойственными всем плюсами и минусами. И болезнями тоже. Вот например.
ДЖИМ ГОРДОН
Около двух десятилетий Гордон был одним из самых востребованных барабанщиков в рок-мире. Он работал с Джоном Ленноном, Фрэнком Заппой и Джексоном Брауном. Он однажды даже стал обладателем премии «Грэмми» после совместного написания хита «Лейла» с Эриком Клэптоном (поводом для песни стала любовь Клэптона к жене друга Джорджа Харрисона Патти Бойд).
У Гордона была вялотекущая шизофрения, которая совершенно не мешала ему жить. до тех пор, пока в 1983 году он не убил свою мать и не сел за решетку на 16 лет.
С тех пор Гордон принимает сильдействующие лекарства от расстройства. Его адвокат Скотт Фюрстман назвал его дело «трагическим», добавив: «Он (Джим) по-настоящему полагал, что действует в целях самообороны. И его нужно не судить, а лечить».
ВИНСЕНТ ВАН ГОГ
Сегодня он один из самых знаменитых художников мира, но было время, когда он боролся с серьезным психическим заболеванием. И эта борьба продолжалась на протяжении всей его жизни.
В те времена, когда жил Ван Гог, медицина была на другом уровне, и точный его анамнез неизвестен. Но ученые склоняются к тому, что у художника была шизофрения (некоторые психиатры также считают, что у гения могла быть затяжная депрессия или биполярное расстройство).
Взять хотя бы одну только историю из жизни художника, когда, Ван Гог во время спора с коллегой по кисти Полем Гогеном услышал в голове голос: «Убей его». Именно тогда, согласно истории, Ван Гог отрезал ухо – но не противнику, а себе.
САЛЬВАДОР ДАЛИ
Еще один знаменитый художник-шизофреник, сотворивший великое множество произведений. И как выяснилось позднее – сотворивший в результате своих странностей, причиной которых стала тяжелая форма шизофрении.
ВЕРОНИКА ЛЕЙК
Кинозвезда, которая покорила тысячи и тысячи мужчин в 1940-х годах, была известна своими ролями в «Путешествия Салливана», «Этот пистолет для проката» и «Голубые георгины». Однако мало кто из ее фанатов знал, что у звезды была диагностирована шизофрения. Причем еще в детстве.
Ее родители думали, что время, возраст и работа помогут контролировать состояние Вероники, однако надежды не сильно оправдались. В Голливуде она стала известна своим нравом: статья в журнале 1944 года даже на полном серьезе размышляла о проблемах с ее психикой.
Впрочем, Лейк на это только пожала плечами: «У женщин всегда проблемы с мужчинами».
ДЖОН ФОРБС НЭШ
Жизнь этого ученого была достоверно изображена в книге и снятом позднее по ней фильме «Игры разума» . Уже в 30 лет Нэш был известен как один из лучших математиков мира. Однако с возрастом у него все настойчивее стали проявляться признаки шизофрении, и в достаточно сильной форме.
Что, впрочем, не помешало его работе в Принстонском университете. И даже вручении ему Нобелевской премии по экономике в 1994 году.
После того, как Нэш и его жена умерли в автокатастрофе в 2015 году, сенатор Нью-Джерси Ричард Кодей выступил со словами: “Он был очень откровенен в своей болезни, и все мы от его признания только выиграли”
АМАНДА БАЙНС
Ее параноидальные высказывания по поводу некоторых коллег по цеху все терпели до тех пор, пока пару лет назад она не облила своего чихуахуа бензином из канистры и собралась поджечь. Аутодафе предотвратила случайная прохожая.
Актрису комедийного жанра тут же госпитализировали в клинику, где поставили диагноз «шизофрения». Аманда прошла длительный курс лечения и сейчас снова приступила к съемкам.
ПИТЕР ГРИН
Грин (полное имя – Питер Ален Гринбаум) – рок-гитарист и основатель группы Fleetwood Mac, боролся с симптомами шизофрении всю свою жизнь. А потому на его счету были далеко не всегда музыкальные достижения: жизнь в религиозной коммуне в Израиле, работа то могильщиком, то санитаром, и в конце концов – помещение музыканта в 1977-м в психбольницу.
А потом он начал медленное выздоровление. В настоящее время Грин фокусируется на своей жизни: «Раньше я волновался и делал все очень сложным. Теперь я просто прост».
ЛАЙОНЕЛ ОЛДРИДЖ
После блестящей футбольной карьеры в 1960-х годах Олдриджа, его имя попало в Зал славы. Но в свои 30 лет он стал параноиком, имел галлюцинации и однажды был госпитализирован с тяжелым проявлением шизофрении.
После чего он некоторое время был бездомным. Потом долго восстанавливался с помощью лекарств. А за несколько лет да своей смерти в 1998 году публично признался в своем заболевании, сказав: «Люди могут оправиться с психическим заболеванием, но им нужна ваша поддержка».
ВАЖНО
Что нужно знать о шизофрении
Это психическое расстройство влияет на людей по-разному. Некоторые слышат голоса или думают, что другие замышляют что-то против них. Другие могут сидеть часами не двигаясь и не разговаривая. Некоторые люди могут быть жестокими, некоторые нет. Как только симптомы начинаются – как правило, это случается в позднем подростковом возрасте, 20 или 30 лет – то остаются с человеком всю жизнь. Лекарства от шизофрении нет, но поддерживающие лекарства, разговорная терапия и другие методы лечения могут помочь людям справиться с этой болезнью.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Восемь звезд с серьезными неизлечимыми заболеваниями
Частенько жалуетесь на здоровье? При первой же пустячной простуде считаете себя самым несчастным человеком в мире? Берите пример с красивых и успешных! Некоторые из них имеют в анамнезе диагноз посерьезнее вашего насморка. Но это не мешает им оставаться на вершине волны (читайте дальше)
Легенда Голливуда Омар Шариф страдал болезнью Альцгеймера
Как выяснилось, обладатель двух «Золотых глобусов» и номинант на премию «Оскар» Омар Шариф три года боролся с болезнью. По словам сына египетского актера Тарека Эль-Шарифа, его отец в последнее время часто интересовался делами своей бывшей жены, которая умерла в январе этого года, и не всегда мог вспомнить названия своих фильмов. Кроме того, когда к нему подходили поклонники, он думал, что это «человек, которого он знал, но имя его забыл» (дальше)
Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г. Главный редактор — Сунгоркин Владимир Николаевич. Шеф-редактор сайта — Носова Олеся Вячеславовна.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона.
АО “ИД “Комсомольская правда”. ИНН: 7714037217 ОГРН: 1027739295781 127015, Москва, Новодмитровская д. 2Б, Тел. +7 (495) 777-02-82.
