Сайт мальчика с дцп который хочет иметь право подписи

0

Сайт мальчика с дцп который хочет иметь право подписи

Добиться выдачи банковской карты, если из-за ДЦП ты не можешь расписываться.

Я инвалид I группы, у меня гиперкинетическая форма ДЦП. Я не могу ставить подписи в документах, а в паспорте у меня стоит прочерк. У меня есть речевые нарушения — я не могу говорить. Это создает много проблем.

В прошлом году я создал широко известную петицию «Прекратите ущемление прав людей без подписи!» (ее поддержали более 316 тысяч пользователей — прим. «Бумаги»), которая требует, чтобы людям с инвалидностью разрешали «расписываться» отпечатком пальца или штампом. Сейчас в результате хайпа на эту инициативу обратили внимание в Госдуме, а в Минюсте пообещали над ней поработать.

Летом этого года мне нужно было открыть карту перед отъездом в отпуск. Решил сделать ее в «Тинькофф-банке», объяснил, что у меня особенности, но мне отказались сделать карту без доверенности.

Потом я написал еще в несколько компаний: мне захотелось узнать, насколько банки, которые представляются такими современными в рекламе, гибки в общении с клиентами вроде меня.

Иногда банки просят сделать доверенность — я воспринимаю это как отказ. Потому что мое конституционное право расписаться самому, а так я должен или платить каждый раз за доверенность, или полностью «передавать» мою подпись другому человеку.

Еще когда мне было 14 лет, я делал карту в «Сбербанке». Тогда я только получил паспорт — и мама больше не могла за меня получать пенсию на почте. Раньше ей надо было таскаться раз в месяц в отделение почты и писать разъяснительную «Расписываюсь за больного сына». Так и приходилось писать: больного!

С картой всё проще: никуда идти не надо, чтобы получить деньги. Помню, когда пришли в первое отделение «Сбербанка», нам сказали оформлять доверенность. Во втором отделении мы сблефовали и сказали, что знакомым оформили «рука в руке» — это когда один человек водит рукой другого, чтобы тот поставил подпись. И это прокатило, но такое бывает нечасто.

Общение с банками

Сейчас у меня две карты «Сбербанка», одна «Рокетбанка» и еще одна «Яндекс.Деньги», она оформляется на сайте и высылается по почте, здесь проблем с подписью нет.

Когда мне понадобилась еще одна карта, я обратился в «Рокетбанк» и «Тинькофф». «Рокетбанк» открыл карту спокойно, правда, я не стал пугать их заранее и сообщил о том, что не могу поставить подпись только тогда, когда курьер ко мне уже выехал. Объяснил, что у меня прочерк в паспорте. Они побегали, подумали и сказали просто поставить крестик вместо подписи.

«Тинькофф-банк» мне сначала отказал, а затем изменил свое решение, устроив баттл между отделами. Написали, что готовы пойти против правил и сделать исключение: открыть карту без посредников. Но было уже поздно, я отдал предпочтение «Рокету».

Затем я обратился в «Альфа-банк», но там меня попросили оформить доверенность. Ради эксперимента я написал в «Почта Банк», «Банк Русский стандарт», банк «Санкт-Петербург», ВТБ. Все они тоже попросили меня оформить доверенность.

Причем банк «Санкт-Петербург» попросил оформить доверенность, сославшись на федеральный закон. Хотя поставить прочерк вместо подписи и незаконно, в подобных случаях, мне кажется, это не страшно и приемлемо.

По делам своего проекта aacidov.ru, который посвящен разработке программного обеспечения для альтернативной коммуникации, я обратился и в банк для предпринимателей «Точка». Там для меня пообещали упростить схему открытия счета после того, как я открою ООО или ИП.

Риски

«У нас для вас карта, но мы ее вам не отдадим, ибо вы какой-то не такой, как мы», — такой ответ обычно дают в банках, если ты не можешь поставить подпись. Самый бредовый кейс в этом плане был недавно со «Сбербанком», я написал об этом большой пост. Я попытался перевести деньги со «Сбербанка» на «Рокетбанк». Во время второго транша «Сбербанк» запросил звонок для подтверждения личности, но я не могу говорить по телефону.

Еще одну мою карту «Сбербанка» заблокировали, ее пришлось перевыпустить. Но забрать ее самостоятельно я не смог. У меня спросили, где мой опекун, — это оскорбительно: я совершеннолетний и самостоятельный, у меня нет инвалидности в психиатрии. Карту выдали только после того, как за меня расписалась моя мама. Хотя у нее при себе не было паспорта и доверенности. А если бы это был посторонний человек?

В общении с банками меня порадовало то, что почти у всех них открыты сообщения во «ВКонтакте». Я считаю, что все организации должны пойти на этот шаг. Соцсети — отличный инструмент для коммуникации. Собственно, это один из пунктов еще одной моей петиции про альтернативные методы коммуникации. Люди, которые не могут говорить, должны иметь возможность общаться с частными и государственными организациями через мессенджеры, например.

В плане коммуникации претензий нет. Они действуют по закону, жаль, что не готовы думать о каждом отдельном случае. По моему опыту, такое отношение преобладает среди организаций.

90 % моих ограничений вызваны тем, что я в представлении людей на что-то не способен. Таксисты спрашивают: «А он не будет буянить?», деканы не понимают, как я буду фиксировать лекции, бывают разные случаи. Но ситуация с подписью для меня принципиальна. Я считаю, что если человек может делать что-то сам, то он должен делать это сам.

Петербуржец с ДЦП просит власти разрешить подписываться отпечатком пальца

Молодой человек опубликовал на сайте Change.org петицию в адрес уполномоченного по правам человека при президенте РФ Татьяны Москальковой. Иван рассказывает, что ему 18 лет и кроме проблем, вызванных заболеванием, он испытывает проблемы с бюрократической машиной. «Из-за гиперкинезов (самопроизвольное сокращение мышц) я не могу поставить подпись в документах. Из-за этого у меня и таких, как я, немало проблем, но государство нас не слышит», — говорит он.

Молодой человек пишет, что учится в школе по обычной программе. Кроме того, он разрабатывает мобильные приложения для людей с проблемами речевого аппарата и двигательными нарушениями. «Но почему-то из-за того, что я не могу расписаться, государство считает меня недееспособным», — отмечает он.

«Я не могу открыть карту Сбербанка, проблемы возникают при оформлении медицинских документов, которые инвалидам постоянно приходится заполнять. Одной влюбленной паре отказали в бракосочетании из-за отсутствия подписи. Этого и мы боимся с моей любимой девушкой», — добавляет он.

Иван просит государство помочь с решением этой огромной проблемы. «Предлагаю разрешить подписываться отпечатком пальца. Этот способ используется в западных странах, например, именитым физиком Стивеном Хокингом (Англия) или в польском документальном фильме “Как бабочка” главный герой именно так ставит подпись на контракте на съемку фильма», — предлагает он один из возможных вариантов.

Кроме того, он просит вернуть закон о подписи штампом: «Приведу воспоминания об этом одной из мам парня- инвалида: «В 1973 году родился мой сын. С рождения ему был поставлен диагноз ДЦП (гиперкинетическая форма). Из-за сильного поражения рук он не мог писать. Интеллект был полностью сохранен. В 1991 году, когда сыну исполнилось 18 лет, встал вопрос получения им пенсии. На тот момент существовал закон, по которому человек, не имеющий возможности самостоятельно расписаться, мог сделать факсимиле своей росписи и подписываться таким образом. До 21 года, пока сын не погиб, он получал пенсию самостоятельно, ставя штамп со своей подписью.». После развала Советского Союза этот закон “исчез”».

Также Иван просит сделать бесплатным оформление доверенности для лиц с инвалидностью.

Петербуржец уже обращался несколько раз к президенту, но получал непонятные и сложносочиненные ответы от комитета труда. Именно поэтому он решил попросить о помощи у всех неравнодушных россиян и направить их подписи омбудсмену. Обращение уже подписали более 53 тысяч человек.

Эксперты потребовали, чтобы инвалид, который не может держать ручку, расписывался в документах

У жителя Прионежья Руслана Костякова — органическое поражение центральной нервной системы. Такой диагноз еще называют ДЦП, и в случае с Русланом это означает, что он не может ходить, читать, писать, сам себя обслуживать и отдавать отчет своим действиям. Все это подтверждено многочисленными документами, которые мама Руслана Наталья собирает чуть ли не с рождения сына. Полтора года назад инвалид 1-й группы получил из военкомата удостоверение гражданина, подлежащего призыву на военную службу. А когда Руслану исполнилось 18 и встал вопрос о продлении инвалидности, Руслан остался без пенсии и социальных льгот. И выглядит это вроде бы совершенно законно.

О диагнозе сына родители Руслана узнали, когда ребенку исполнился год. Маме мальчика Наталье Звуковой пришлось оставить работу, а семье серьезно изменить свою жизнь — продать недвижимость в Петрозаводске и перебраться в Новую Вилгу. На это ушло несколько лет, сейчас Костяковы-Звуковы обзавелась подсобным хозяйством, родились еще трое детей. Все это время дело Руслана находилось в детском отделе Бюро медико-социальной экспертизы № 3. Ребенок получил инвалидность, которая была действительна до совершеннолетия. А вот после наступления 18 лет статус Руслана Костякова должен был измениться, и это повлекло за собой множество проблем.

Не распишешься — не получишь

По закону, представлять интересы своего сына Наталья Звукова может только до его 18-летия. Зная об этом, женщина заранее обратилась в суд с иском о признании тогда еще несовершеннолетнего Руслана недееспособным. Пройти эту процедуру — а другого пути закон не предусматривает — надо было до совершеннолетия Руслана, то есть до 20 сентября. Но заседание назначили на 26 октября. Процесс, естественно, завершился в пользу истицы. Но в законную силу решение суда вступит только через месяц.

Заранее обратилась Наталья и в бюро медико-социальной экспертизы № 3 для продления инвалидности сына. Документы у нее приняли, потом выдали, а после забрали, мотивируя это тем, что имеют право отдать их только лично Руслану, и не просто так, а под роспись. Точно также Наталье сообщили, что отныне все переговоры будут вестись только с самим инвалидом, например, если возникнут какие-либо несогласия с программой реабилитации (ИПР), то высказать их сможет только Руслан, а не его родители.

— Но Руслан не может сам расписаться за эти документы. Точно также как не может явиться в МСЭ без моей помощи. И тем более обсудить достоинства и минусы своей реабилитационной программы. Поэтому сейчас у моего сына нет ни справки об инвалидности, и ИПР, ни социальных льгот, ни пенсии. Я понимаю, что чиновники руководствуются инструкциями, но как же обыкновенный здравый смысл и интересы инвалида? — спрашивает Наталья.

Ее возмущение объяснимо: в детском отделе той же самой МСЭ № 3 Руслан состоит на учете уже 17 лет. Находятся детский и взрослый отделы буквально в соседних кабинетах. Обращаясь в организацию с просьбой о продлении инвалидности, Наталья предоставила все необходимые медицинские документы. То есть информация о состоянии Руслана у сотрудников бюро медэкспертизы была исчерпывающая, однако это не помешало им потребовать подпись у человека, который 17 лет не мог писать. Также эксперты решили, что сопровождающий в общественных местах, инвалидная коляска, льготы и санаторно-курортное лечение человеку, который не может себя обслуживать, теперь не нужны. Инвалидность Руслану, правда, продлили, но только на два года.

Две справки

После этого Наталья обратилась в прокуратуру, к уполномоченному по правам человека и сразу в несколько карельских СМИ. О ситуации заговорили, и на прием к руководителю Главного бюро по медико-социальной экспертизе РК Дмитрию Николаеву мама Руслана отправилась в сопровождении журналистов. Дмитрий Николаев ошибки подчиненных признал и даже извинился перед родителями Руслана в эфире республиканского ТВ. А главное — первым делом аннулировал решение о двухлетней инвалидности. Теперь Руслан должен получить 1-ю группу бессрочно. А Наталья написала новую жалобу. На этот раз в Министерство здравоохранения.

— В деле Руслана оказались два взаимоисключающих документа. Согласно одному из них, моему сыну рекомендовано санаторно-курортное лечение. А согласно другому, наоборот, к санаторно-курортному лечению имеются противопоказания, — рассказывает мама Руслана. — Оба документа датированы одним числом и подписаны одним человеком — заместителем главного врача Прионежской поликлиники. (Копии документов есть в редакции). И экспертиза на основании второго документа имеет полное право отказать Руслану в санаторно-курортном лечении, это будет по закону! Я же теперь должна подавать в суд и таким образом доказывать, что эта справка недействительна.

Дмитрий Николаев пообещал, что все ошибки, допущенные сотрудниками МСЭ № 3, будут исправлены. Произойдет это, в лучшем случае, через месяц. Все это время Руслан будет оставаться без документов, пенсии и льгот. Но получить их даже через 30 дней он все равно не сможет. По закону решение суда вступит в силу только 26 ноября. Только после этого Наталья сможет пойти в органы опеки и там на общих основаниях оформить опекунство над сыном. Этот процесс тоже займет месяц, и при условии, что все документы будут оформлены буквально день в день, мама станет опекуном сына 26 декабря, то есть за несколько дней до новогодних праздников. А потом наступят новогодние каникулы, и все отложится еще в лучшем случае на две недели. А уж сколько займет судебное разбирательство с двойными справками, Наталья даже предположить боится. Ускорить этот процесс не может никто, ведь все по закону.

Добавить комментарий