Как в старину лечили депрессию

Как бы вас лечили от инсульта и депрессии, если бы вы родились в Средние века

В старину врачи не поняли бы, о чем идет речь, услышав современные диагнозы вроде «грипп», «инсульт» или «инфаркт». Они пытались исцелять людей совсем от других заболеваний.

Склонными к удару считали людей тучных и немолодых, обладающих короткой толстой шеей, легко краснеющих, быстро впадающих в ярость и ведущих невоздержанный образ жизни. К удару приводили регулярное винопитие, любовь к жирной обильной пище, длительное нахождение в помещении со спертым воздухом, а также сильные переживания. Другое название удара – апоплексия.

Удар описывался так: у больного кружится голова, темнеет в глазах, немеют конечности, отмечается резкое ухудшение памяти и утрата речи, рвота, сильное потоотделение, возможны обмороки.

Лечили удары попеременным кровопусканием из обеих рук, солеными клистирами (клизмами). Ноги стягивали тугими повязками, парили в горячей воде. Если пропадала способность говорить, больным давали жевать имбирь или другие жгучие пряности. Спать апоплексиков укладывали чуть ли не сидя – чтобы голова была на возвышении. Прогнозы были неутешительные: даже если человек восстановится, через несколько лет его ждет новый удар.

Сейчас таким больным, скорее всего, ставили бы инсульт – ишемический либо геморрагический.

Антонов огонь

Так, начиная со Средних веков, называли омертвение конечностей или органов, а также всевозможные воспаления. Чаще всего этот термин применяли к отравившимся спорыньей, которая могла попасть в организм вместе с зараженным хлебом. Спорынья может вызывать галлюцинации, судороги и омертвение тканей. За больными нередко ухаживали монахи ордена Антония Великого, вселяя в них надежду исцелиться у алтарей этого святого.

На Руси этот недуг называли дерготой или злой корчей; люди образованные настаивали, что речь идет о «хлебной болезни». Со второй половины XIX века врачи начали объяснять крестьянам, что зерно перед обмолотом очень важно грамотно сортировать, чтобы спорынья не попала в муку.

Спорынья. wikipedia

Долгое время «антонов огонь» лечили примочками из простокваши, щавеля и репы – и это в лучшем случае. Некоторые чудо-лекари прикладывали к больным конечностям экскременты человека или компресс из водки с ацетатом свинца; последнее средство вместо желанного исцеления вызывало головную боль, ломоту в суставах и омертвение десен.

Истерия

Ставили этот диагноз исключительно женщинам; даже само слово произошло от греческого ὑστέρα – «матка». Вплоть до XVIII века медики были уверены, что матка способна блуждать по организму; считалось, что именно блуждающая матка вызывает у женщин и девушек – особенно худеньких, флегматичных, с плохим пищеварением – такие разные симптомы, как головные и желудочные боли, неутолимый голод или полное отсутствие аппетита, потерю влечения к мужчинам или, наоборот, ненормально повышенную сексуальную активность (в этом случае говорили о бешенстве матки) – а также истерические приступы: когда женщина, задыхаясь и стиснув зубы, бьется в конвульсиях.

В XVIII веке истерию стали было приписывать к нервным болезням – тем более что у женщин, от истерии скончавшихся, при вскрытии обнаруживалась абсолютно нормальная матка, а никакая не блуждающая. В начале XIX века, впрочем, медики все еще усматривали связь истерик с женской репродуктивной системой – до тех пор, пока Жан Шарко, французский врач, не описал случаи истерии у мужчин и не уверил всех, что подобные расстройства следует связывать с нарушением функционирования периферической нервной системы.

До этого больных истерией лечили кто во что горазд: мускусом и бобровой струей, рвотными средствами и клистирами, бальзамами с опиумом – и даже удалением клитора, а то и матки.

Меланхолия

Уныние и неспособность радоваться долгое время тоже считалось болезнью, причем обусловленную изобилием черной желчи в организме. Считалось, что кровь по жилам меланхоликов течет густая и черная, и оттого они так печальны. Симптомами меланхолии, помимо постоянной грусти и неспособности нормально работать, считались запор и понос, сонливость и бессонница, страхи и чрезмерная любознательность – а также навязчивые мысли и странные фантазии.

Меланхоликам прописывали развлечения, легкую пищу и свежий воздух, прохладные ванны – а также менее приятные средства лечения: например, те же «вонючие пилюли», что пили истерички, а также нарывные мази и искусственные язвы. Вплоть до XVIII века лечили их и кровопусканиями – затем, к счастью, решили, что с меланхоликами нужно обходиться нежно и бережно; это избавило несчастных от ланцетов и пиявок.

Сейчас читать обо всех этих диагнозах, не говоря уж о методах лечения, жутковато – а ведь лекари относились ко всему этому всерьез. Кто знает, может быть, лет через двести современные диагнозы и назначения тоже будут казаться врачам будущего странными и нелепыми?

От молитвы до кокаина: Как раньше лечили депрессию

«Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел».

«Евгений Онегин», Глава I, строфа XXXVIII

Слабительное и философия

Слово «меланхолия» (термин «депрессия» вошел в обиход много позже) пришло к нам из греческого и в буквальном переводе означает «черная желчь». И сам термин, и его первое определение принадлежат Гиппократу: «Если чувство страха и малодушия продолжаются слишком долго, то это указывает на наступление меланхолии… Страх и печаль, если они долго длятся и не вызваны житейскими причинами, происходят от черной желчи». Он же сформулировал сопутствующие симптомы: уныние, бессонница, раздражительность, беспокойство, иногда – отвращение к пище.

Лечить недуг Гиппократ предлагал специальной диетой и настоем трав, которые дают слабительный и рвотный эффект и тем самым освобождают организм от черной желчи. «Такому больному нужно дать чемерицу, очистить голову, а после дать лекарство, очищающее низом, потом прописать пить ослиное молоко. Больной должен употреблять очень мало пищи, если он не слаб; пища должна быть холодная, послабляющая: ничего едкого, соленого, маслянистого, сладкого. Больной не должен пить вина, а ограничиться водой; если же нет, вино должно быть разбавлено водой. Совсем не нужно гимнастики, прогулок».

Противниками Гиппократа в этом вопросе стали Сократ и, позднее, Платон. Они считали его подход слишком механическим и утверждали, что меланхолию должны лечить философы (Гиппократ же в свою очередь ругался, что «все написанное философами в области естественных наук относится к медицине так же, как к живописи»). Сегодня, видимо, Гиппократ ратовал бы за антидепрессанты, а Платон с Сократом — за психотерапию.

Труд и молитва

Средневековые философы смотрели на меланхолию гораздо суровее прекраснодушных греков: в те времена уныние было официально записано в смертные грехи. Богослов Евагрий Понтийский пишет об этом так: «Бес уныния, который также называется „полуденным“, есть самый тяжелый из всех бесов. Он приступает к монаху около четвертого часа и осаждает его вплоть до восьмого часа. Прежде всего, этот бес заставляет монаха замечать, будто солнце движется очень медленно или совсем остается неподвижным и день делается словно пятидесятичасовым. Еще этот бес внушает монаху ненависть к месту, роду жизни и ручному труду, а также мысль о том, что иссякла любовь и нет никого, кто мог бы утешить его».

Хильдегарда Бингенская – монахиня, настоятельница-аббатиса, автор мистических книг и работ по медицине – обвиняет меланхолию даже в грехопадении Адама: «Когда огонь в нем погас, меланхолия свернулась в крови его, и от того поднялись в нем печаль и отчаяние; и когда пал Адам, дьявол вдохнул в него меланхолию, каковая делает человека теплохладным и безбожным».

Считалось, что уныние возникает от излишней праздности. А значит, нужно просто нагрузить больного физическим трудом и молитвой, чтобы не оставалось времени на отвлеченные рассуждения.

Умеренность в еде и сексе

В 1621 году английский прелат Роберт Бертон выпускает 900-страничный труд «Анатомия меланхолии». Автор также объясняет заболевание «черной желчью» (которая все еще лидировала среди предполагаемых причин депрессии) и отмечает, что «темперамент на риск заболевания не влияет: меланхолии не подвержены только дураки и стоики».

Бертон подробно классифицирует причины меланхолии, разделяя их на сверхъестественные (божественное или дьявольское вмешательство) и естественные; врожденные (темперамент, наследственные болезни и «неправильное» зачатие – например, в состоянии алкогольного опьянения или на сытый желудок) и приобретенные; неизбежные и не неизбежные.

В качестве лекарства Бертон советует ограничить потребление мяса и молочных продуктов, отказаться от капусты, корнеплодов, бобовых, фруктов и специй, острого и кислого, слишком сладкого и жирного и вообще всех «сложных, источающих ароматы» блюд. Также Бертон призывает к балансу в сексуальной жизни: ведь «при чрезмерном половом воздержании накопившееся семя превращается в черную желчь и ударяет в голову», но «половая необузданность охлаждает и иссушает тело. В этом случае могут помочь увлажняющие средства: известен случай, когда таким образом вылечили молодожена, который женился в жаркое время года и через короткое время стал меланхоликом и даже безумным». Что именно автор подразумевает под «увлажняющими средствами», остается только догадываться.

Театр и солнечные ванны

Со временем меланхолия начинает считаться болезнью «привилегированной», присущей аристократам и людям умственного труда. Так, мыслитель эпохи Возрождения Марсилио Фичино прямо связывает меланхолию с чрезмерной тратой «тонкого духа» в результате напряженной интеллектуальной деятельности. Восполнять «тонкий дух» предлагалось ароматными винами, солнечными ваннами, специальной музыкой и театральными представлениями. Впоследствии меланхолия и вовсе войдет в моду, что легко можно заметить по мировой литературе: и прозу, и поэзию заполнят томные, уставшие от жизни герои.

Центрифуги, чесотка и кошачья «музыка»

Тем временем в «серьезной» медицине появляется новое объяснение меланхолии, согласно которому хандра вызвана дисфункцией нервных фибров. Эта теория породила целый ряд причудливых методик, призванных с помощью внешнего раздражения направить «электричество» в теле больного в правильное русло. Несчастных пациентов раскручивали в центрифугах, стегали крапивой, обливали десятками ведер ледяной воды или погружали в ледяную ванну с головой «до первых признаков удушения». Самые отчаянные доктора в погоне за внешними раздражителями специально прививали пациентам чесотку или награждали вшами.

Чемпионом по экзотичности можно назвать «кошачий орган» — психотерапевтическое средство эпохи барокко, которое описывает в своей книге «Чернила меланхолии» культуролог и психиатр Жан Старобинский: «Кошки подобраны были в соответствии с гаммой и рассажены в ряд, хвостами назад. Молоточки с заостренным гвоздем ударяли по хвостам, и кошка, получившая удар, издавала свою ноту. Если на таком инструменте играли фугу, и особенно если больного сажали так, что он видел во всех подробностях морды и гримасы животных, то и сама жена Лота стряхнула бы с себя оцепенение и вернулась в разум».

Российская медицина не отставала по части радикальности методов, особенно если депрессия принимала тяжелые формы и пациент оказывался в лечебнице для душевнобольных. По воспоминаниям главного врача московской психиатрической больницы Зиновия Кибальтица, в первой половине XIX века в его учреждении лечили так: «Что касается до задумчивых сумасшедших, подверженных душевному унынию или мучимых страхом, отчаянием и проч., то, как причина сих болезней существует, кажется, в подбрюшье и действует на умственные способности, то для пользования их употребляется следующее: рвотный винный камень, сернокислый поташ , сладкая ртуть , слабительное по методе Кемпфика, камфорный раствор в винной кислоте. Белена, наружное натирание головы рвотным винным камнем, приложение пиявиц к заднему проходу, нарывные пластыри или другого рода оттягивающие лекарства. Теплые ванны предписываются зимой, а холодные летом. Мы часто прикладываем моксы к голове и к обоим плечам и делаем прожоги на руках». Если больные после этого и не излечивались от меланхолии, то, по крайней мере, у этого состояния появлялись веские причины…

сульфат калия. Сейчас используется как пищевая добавка, но при вдыхании, проглатывании или попадании на кожу в большом количестве может вызывать раздражение

каломель, хлорид ртути. Использовалась в основном как желчегонное и слабительное

Депрессия. Часть II: как ее лечить и как не лечить

Продолжение. Часть I была опубликована 23 декабря 2014 года.

Продолжение ликбеза о депрессии, из которого читатель узнает, чем психиатры, психологи, психоневрологи и психотерапевты отличаются друг от друга, как подбирают терапию разным больным, чем чреват отказ от лекарств, когда таблетки и прочие лекарства становятся опасными, как эти медикаменты работают, почему не нужно пить корвалол и валокордин, а также заниматься самолечением.

Куда бежать

Одна из причин, по которым в нашей стране очень мало больных депрессией все-таки доходит до специалиста, заключается в том, что почти ни у кого нет четкого понимания — а какой, собственно, специалист тут нужен?

«Люди, во-первых, опасаются всех тех, название чьей профессии содержит корень “псих”, а во-вторых — часто в них путаются, — подтвердила Светлана Минская, психиатр, психотерапевт. — Если очень коротко, то градация такая: психиатр — это врач. У него медицинское образование, он может назначать медикаменты, его сфера — это различные психопатологические состояния (т. е. отклоняющиеся от нормы), к числу которых относятся и депрессии. А вот психолог — это не врач. У него гуманитарное образование, “лечит” он только словом, и преимущественно — ситуативные проблемы здоровых людей, с патологиями, как правило, не работает. Между тем очень часто с депрессией обращаются именно к психологу. Точнее, работать с депрессией психологи могут, например, при помощи когнитивно-поведенческой терапии, однако, обнаружив у своего клиента симптомы депрессии, психолог должен направить его еще и на прием к психиатру. На практике, к сожалению, это происходит не во всех случаях — психолог, в силу отсутствия медицинского образования, не всегда может вовремя “вычислить” симптомы, указывающие на то, что человеку нужна именно медицинская помощь.

Самая большая путаница — с психотерапевтами. Дело в том, что до недавнего времени “корочки” психотерапевта в нашей стране мог получить и психиатр, и врач любой другой специальности, и психолог. На сегодняшний день это — прерогатива психиатров. Далее, очень важно иметь в виду, что психотерапия — это не направление в медицине, а метод лечения. Психиатрическое лечение “адресовано” симптомам болезни, а психотерапевтическое — личности больного. В общем, наиболее правильным ответом на вопрос “к кому идти с депрессией?” будет “к психотерапевту, который по основной специальности — психиатр”. Кстати, в поликлиниках существуют еще и психоневрологи. По сути это “переименованные” (в том числе чтобы люди не боялись) психиатры. К ним тоже можно обращаться с симптомами депрессии».

Зачем бежать

В некоторых случаях депрессию, которая годами не давала человеку нормально жить, удается «ликвидировать» очень и очень быстро. «Я не раз видел, как люди с достаточно тяжелыми депрессиями, на фоне которых они бросали работу, лежали целыми днями на диване и вызывали уже самую настоящую ненависть родных, начав лечение, буквально за полтора месяца полностью преображались. — рассказал Дмитрий Мартынюк, психиатр, психиатр-нарколог, психотерапевт. — Но, конечно, так бывает не всегда. Кому-то требуется две недели, кому-то два месяца, кому-то шесть. Встречаются очень резистентные депрессии, при которых лечение может занять и несколько лет. Но даже если результат виден не сразу, лечиться все равно нужно. Нельзя забывать, что депрессии бывают разной степени тяжести, и при тяжелых состояниях, если их не лечить, последствиями могут стать не только дезадаптация и низкое качество жизни, но и суицид. Печальный пример из практики: очень молодому человеку, который пришел ко мне с достаточно тяжелой депрессией, отец запретил принимать выписанные препараты, мотивируя это распространенным утверждением “таблетки для слабаков, мой сын должен быть сильным”. В результате его сын покончил с собой — и дело тут было, конечно, не в слабости, а в болезни. Если бы он продолжал получать лечение, конец у этой истории мог бы быть другим».

Впрочем, легкие и даже средней тяжести депрессии иногда, действительно, «проходят сами» — с возрастом, переменой образа жизни или, если депрессия была реактивной, — при устранении психотравмирующей ситуации. Однако ключевое слово здесь — «иногда». Так что если мысль «может быть, у меня депрессия?» уже посетила — сходить к врачу в любом случае стоит.

Другое дело, что мало кто может самостоятельно определить, что у него именно депрессия. «Гораздо чаще люди обращаются ко мне просто как к психотерапевту, с какой-то своей жизненной проблемой, — рассказала Светлана Минская. — Депрессия выявляется уже в процессе беседы»

Как это лечится

С депрессией можно бороться двумя способами: при помощи медикаментов и посредством психотерапии. Однако единого для всех «правильного» лечения не существует. Во-первых, потому, что депрессии различаются по типам, степеням тяжести и клинической картине — в разных случаях на первый план может выходить либо тревога, либо подавленность, либо какое-то другое состояние. Во-вторых — потому, что, как бы банально это ни звучало, все люди разные, а в данном случае это очень существенный фактор.

«В принципе, лечить некоторые депрессии можно и одной психотерапией, без назначения психотропных препаратов, — объяснил Дмитрий Мартынюк. — Но это касается в основном легких депрессий, и занимает такое лечение очень длительное время. Чаще всего применяется сочетание медикаментов и психотерапии. В какой пропорции — зависит от конкретного пациента. Например, если человек “не верит в эти ваши таблетки”, акцент делается на психотерапию. При первом обращении с депрессивным эпизодом чаще всего назначаются медикаменты, при этом на первых порах очень важно подробно рассказывать человеку о том, что у него за болезнь, объяснять, как действуют препараты и так далее».

«Вообще, само разъяснение того, как работают препараты и что такое депрессия, — уже психотерапия, — добавила Светлана Минская. — К тому же, благодаря налаживанию контакта с пациентом и его информированию повышается комплаентность, то есть приверженность плану лечения. Человек не будет пренебрегать рекомендациями, будет реже пропускать прием медикаментов и так далее. Отдельно хотелось бы отметить, что добросовестный психиатр в принципе никогда не ограничится выписыванием рецепта — он обязательно будет разговаривать с пациентом. Если этого не происходит — это, в общем-то, серьезный сигнал, что стоит поискать другого врача».

Подбор медикаментов происходит тоже в индивидуальном порядке. «Поскольку препараты должны не только помочь, но и не навредить, врач учитывает множество факторов, в том числе и не связанных напрямую с симптомами болезни, — объяснила Светлана Минская. — Помимо объективной картины заболевания и жалоб пациента во внимание принимаются его возраст и пол, наличие сопутствующих, не только психических, заболеваний, аллергии на любые препараты или продукты, прием других лекарств (неважно, назначил их врач или они выбраны самостоятельно), образ жизни, вредные привычки, и даже вид профессиональной деятельности и уровень дохода».

Антидепрессанты и другие

Основным лекарством при депрессии становится, как несложно догадаться, тот или иной антидепрессант. Поскольку на биохимическом уровне депрессия — это неправильный обмен нейромедиаторов (серотонина и норадреналина), соответственно, задача антидепрессантов — нормализовать его. Эти препараты регулируют выброс серотонина и норадреналина в синаптическую щель, а также их обратный захват и активность разрушающего их фермента МАО. Существует множество групп и подгрупп антидепрессантов, многие из которых могут, несмотря на разные механизмы действия, давать один и тот же эффект. «С практической точки зрения можно выделить антидепрессанты “старого поколения”, так называемые трициклические, и антидепрессанты последнего поколения, воздействующие либо на обратный захват серотонина, либо на активность МАО. — рассказала Светлана Минская. — Различаются они в основном по частоте и характеру побочных эффектов. Для трициклических характерно более частое их появление, причем не столько в психической, сколько в соматической области: затрудненное мочеиспускание, запоры, нарушение фокусировки зрения и так далее. Антидепрессанты последующих поколений могут иметь побочные эффекты, относящиеся к психической сфере, — например, это может быть усиление тревожности в начале лечения или временная бессонница. Все это легко устраняется добавлением небольших доз других психотропных препаратов».

При необходимости помимо антидепрессанта назначают транквилизаторы — противотревожные средства. В зависимости от жалоб пациента врач может прописать ночной транквилизатор (в быту такие препараты называют снотворными) или же дневной, который позволит отвлечься от тревоги и сосредоточиться в период бодрствования. Помимо снижения тревожности, транквилизаторы могут регулировать симптомы, связанные с вегетативной нервной системой — например, ощущение «камня в груди», которое часто сопутствует депрессии.

Еще один тип препаратов, часто назначаемых при депрессии — ноотропы. Эти вещества нормализуют работу коры головного мозга, улучшают память и умственную деятельность в целом, а также могут уменьшать побочные эффекты других психотропных препаратов.

В некоторых случаях врач также может прописать препараты-нейролептики, которые позволят снизить «накал» депрессивных мыслей.

О вреде самолечения

Поскольку к врачу с тоской и тревогой люди обращаются крайне редко, а выживать как-то надо, в ход часто идут разнообразные «подручные средства» — от алкоголя до безрецептурных препаратов.

«В нашей стране очень популярно принимать “от нервов” такие препараты как корвалол, валокордин или валосердин. — предупредила Светлана Минская. — Все они продаются без рецепта и кажутся безобидными, проверенными временем. В действительности же эти средства предназначены только для разовых применений — они содержат сильнодействующее вещество фенобарбитал, приняв которое, человек почти моментально чувствует душевное облегчение, а при большой дозировке — снотворный эффект. Зависимость и психологическое привыкание к этому веществу развивается очень быстро. И мало кто знает, что фенобарбитал сильно ускоряет работу ферментов печени, что впоследствии приводит к интоксикации при приеме обычных лечебных доз других препаратов, и как следствие — к разрушению печени».

О попытках самостоятельно подобрать себе антидепрессант или иного типа лекарство мы не только не говорим, но и категорически не советуем. Депрессия — это тот случай, когда «народная медицина» и «здравый смысл» могут оказаться врагами больного, и не должно быть места самолюбию и легкомыслию. Можно сказать, что депрессия одновременно и тяжелее, и легче, чем принято считать. Тяжелее — потому что это серьезная болезнь, от которой не избавиться усилием воли и кавалерийским наскоком. Легче — потому что современная медицина неплохо разбирается в этом явлении, хотя бы на практическом уровне, и в большинстве случаев есть все шансы сменить депрессию на нормальную пропорцию радости и огорчений.

В третьей части этой статьи мы рассмотрим депрессию с академической точки зрения — каков механизм возникновения и развития этого нейрофизиологического явления, обусловлено ли оно эволюцией человека (быть может, это плата за какие-то уникальные для животного мира способности), что мировая наука узнала о депрессии в последние годы и в каком направлении движутся фармакологические разработки.